Самоуничтожение

Накануне ареста Михаила Ходорковского я написал статью под заголовком «Самоуничтожение Путина». Тогда я еще вряд ли представлял себе, насколько верными окажутся мои слова. День ареста Ходорковского, 25 октября 2003 года, ознаменовал собой одновременно окончание очень успешного первого срока президентства Владимира Путина и начало его еще более грандиозного катастрофического второго срока.

Этот арест никогда не был делом конкретного человека. Он ознаменовал собой конец олигархов как политической силы. Способность Путина сбалансировать две сильные группы – старых олигархов и набирающих силу питерских друзей из КГБ – обусловила успех многих реформ и большую популярность Путина. В результате небольшая группа пристойных либералов выступила третейским судьей между ними, параллельно проводя разумную и ответственную политику. С политической точки зрения Путин тогда казался всем для каждого, увеличивая свою популярность.

После ареста Ходорковского оставшимся олигархам было позволено обогащаться даже активнее, чем прежде, однако их изгнали из политики.

Узкая группа силовиков из Питера возглавляет государственную администрацию и крупные госпредприятия. Они не заинтересованы в каких-либо реформах, и реформы, таким образом, буксуют. Они не доверяют никому и поэтому допустили к процессу принятия решений так немного людей, что и качественная, и количественная стороны этого процесса стали сопоставимы с показателями советских времен. Как истинные силовики, эти люди не верят в открытую и реальную информацию и постоянно дезинформируют самих себя. Такой непредставительский режим, который не способен нормально функционировать, не сможет продержаться долго.

Три из крупнейших реформ, предпринятых Путиным в ходе первого срока, касались налоговой и судебной систем, а также укрепления права собственности. Посредством дела ЮКОСа президент поставил под большой вопрос все эти громадные достижения. Причины, которыми обусловливался арест Ходорковского, многочисленны. Однако в итоге лишь две из них представляются значимыми: 1) Путин хотел увеличить свой политический контроль; 2) его близкие сподвижники пожелали заполучить активы ЮКОСа.

Очевидной проблемой постсоветского периода выступает произвольная и беззаконная налоговая система. Путин сделал немало, чтобы улучшить ее, но делом ЮКОСа он обратил вспять большинство этих реформ. Трудно представить себе более беззаконное налоговое преследование, чем то, через которое прошел ЮКОС. Похоже, компания использовала лазейки в законодательстве, и сторонний наблюдатель вряд ли усмотрел бы здесь преступление. Однако властям хватило наглости потребовать 28 млрд. долл. фактически непонятно за что и, более того, настаивать на немедленных выплатах, что вылилось в эффективную конфискацию ЮКОСа.

Подобным образом настойчивость власти в деле осуществления судебной реформы превратилась в посмешище. Ведь было очевидно, что каждый поворот в истории ЮКОСа диктовался из Кремля. После этого никто не поверит в честность российской юридической системы. Неспособность довести дело ЮКОСа до конца отражает лишь нерешительность президента. А чем менее решительным он становится, тем глубже он копает себе яму.

Наиболее отрицательный долгосрочный эффект – происшедший серьезный подрыв прав собственности в России. Если даже самый богатый капиталист не может быть уверен в неприкосновенности своей собственности, куда уж тут остальным? Как бы иронично это ни звучало, но по этой причине любой сторонник права на частную собственность вынужден отстаивать права на собственность самых богатых. Допустив арест Ходорковского, государство дало ход популизму на тему «право на собственность», который, возможно, будет не так просто остановить. В результате для инвесторов страховая премия по политическому риску в России остается значительно выше, чем по всем остальным видам рисков.

Парадоксально, но краткосрочные экономические последствия оказались менее негативными. Поскольку Россию наводнили нефтяные доходы, ограниченный отток капитала лишь предохранил экономику страны от «перегрева» и высокой инфляции. Можно только позавидовать и макроэкономическим показателям. Особого влияния на прямые инвестиции и рынок облигаций арест Ходорковского не оказал, а депрессия на фондовой бирже мало сказалась на реальной экономике.

Однако в среднесрочной перспективе экономические последствия могут быть более губительными. Хотя отток капитала, похоже, ускоряется, прямой ущерб от этого может оставаться ограниченным. Более же важную роль играет слишком медленный рост инвестиций России в основные фонды, особенно в нефтяной промышленности.

В период высоких цен на черное золото России следовало бы производить максимально возможное количество нефти. Однако вместо этого добыча страной нефти, которая в течение последних четырех лет увеличивалась примерно на 10% ежегодно, в этом году приближается к стагнации и очень скоро может начать сокращаться.

Одним словом, трудно представить себе что-то, чем президент Путин мог бы навредить себе в политическом плане больше, чем арест Ходорковского. Но с характерным упрямством власть продолжает копать под себя яму. Вопрос, который сейчас для нас, аналитиков, остается открытым – насколько глубокой должна стать эта яма, прежде чем нынешнее руководство страны полностью исчезнет с российской политической сцены.