Говорил кратко, аплодировали много

На лицах политической элиты после оглашения Послания не было заметно никаких эмоций.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Вчерашний спич Владимира Путина был одним из самых коротких за годы его президентства. Выступление длилось чуть менее 48 минут – примерно столько же, сколько в прошлом году. Тогда как в 2002-м президент излагал свою программу в течение 52 минут, а в 2003-м ему едва хватило и часа. В остальном все было традиционно – и по составу приглашенных, и по порядку освещения мероприятия. Несмотря на позднее объявление даты Послания, организаторы волновались не по поводу явки. Скорее они были обеспокоены тем, чтобы поместились все явившиеся. Ведь мест в зале было на шестьдесят меньше, чем приглашенных.

Новых, ярких лиц в российской политике за год не обнаружилось, и журналисты бегали за ньюсмейкерами, от чьих заявлений страна успела устать. На общем довольно сером фоне выделялась Валентина Матвиенко, позволившая себе прийти в Кремль в цветах украинской революции. На губернаторе Санкт-Петербурга был ярко-оранжевый джемпер и костюм в тонкую ярко-оранжевую полоску.

Главный коммунист страны перед Посланием был настроен крайне пессимистично. «Чего вы ждете от обращения?» – задала я традиционный вопрос. «Я шесть лет ждал и теперь уже ничего не жду, – расстроил меня Геннадий Зюганов. – А чего ждать?» Не знаю, был ли вопрос Геннадия Андреевича риторическим, но ответа на него в тот момент у меня не оказалось.

Зато у его коллеги из ЛДПР вчера был бенефис. Его день рождения совпал с оглашением Послания, и Владимир Жириновский назвал этот день историческим. «Вы понимаете, такой исторический момент, все вместе собрались. Такое раз в сто лет бывает», – доказывал мне Владимир Вольфович. Главный либерал-демократ снова покупал книги в фойе Мраморного зала. «Он опять книги покупает, я же не могу который год подряд рассказывать об этом своим слушателям», – пожаловалась моя коллега с радиостанции.

Непосредственные авторы Послания самопиаром до его оглашения не занимались. Когда практически все приглашенные расселись по местам, в фойе вошли помощники президента Игорь Шувалов и Сергей Приходько. А через другую дверь появились замглавы администрации президента Владислав Сурков и помощник президента Джахан Поллыева. Последним показался экономический советник Андрей Илларионов, всем видом показывающий, что никуда не торопится. На часах было без трех минут двенадцать.

Степень концентрации внимания, а также способы наилучшего восприятия слов главы государства у слушателей были разными. Например, губернатор Самарской области Константин Титов сидел с закрытыми глазами. Не исключено, что отдыхал, ведь вынесение перед президентом вопроса о доверии потребовало от Титова больших душевных усилий. А глава ФСБ Николай Патрушев внимательно разглядывал потолок Мраморного зала. Особенно внимательно он делал это, когда президент говорил о борьбе с терроризмом.

Путину на этот раз аплодировали гораздо чаще, чем в прошлом году. В прошлый раз, напомним, президента зал удостаивал овацией 9 раз. Я сбилась со счета, когда речь уже шла о профилактике заболеваний. Мне показалось, что эти аплодисменты были 15-ми по счету, но ведь и потом элита неоднократно хлопала в ладоши Путину. Правда, хлопки были зачастую жидкими и совпадали с очередной меткой фразой главы государства. Например, слушателям очень понравилась фраза о том, что правительство никак не может изменить исковой срок давности по приватизации. «Пока ни ответа ни привета, а поправить-то нужно только одно слово в одной статье», – позволил себе критику кабинета Михаила Фрадкова Путин. «Эти деньги должны работать на нашу экономику, в нашей стране, а не болтаться в офшорных зонах», – сказал президент о финансовой амнистии, а слушателям понравился еще один жаргонизм главы государства.

Но самыми громкими аплодисментами элита разразилась, когда Путин сказал о необходимости законодательно оформить процедуру парламентских расследований. Причем громче всех хлопали как раз «единороссы», которые положили немало сил на то, чтобы в российском парламенте такой процедуры никогда не было.

Понравилось и предложение президента делать губернатором представителя победившей на выборах партии. «Слышали, какой был гул?! В предыдущих Посланиях не было четких ответов, каким образом должна развиваться политическая система страны. Это был реальный ответ на те споры после 13 сентября, когда было объявлено об изменении порядка формирования исполнительной власти в регионах», – говорил мне помощник президента Игорь Шувалов. «А как вы оцениваете перспективы возвращения капиталов?» – поинтересовалась я. «Я не думаю, что это очень быстро придет, но самое главное, что в этом направлении надо начинать двигаться».

Каждый, как всегда, услышал в Послании что-то свое. Например, лидер одного из крыльев «Единой России» Андрей Исаев пришел к выводу, что обращение к элите отвечает провозглашаемым им идеям социального консерватизма. А Жириновский сразу понял, что сколько бы и чего ни говорил Путин, чиновники все равно это не выполнят. «Я звоню во все министерства. Все «да, да, да» – и ничего не делается. Сейчас вот к Жукову, Фрадкову подошел. Посмотрим через неделю, опять ничего не сделают, они же саботируют», – возмущался главный либерал-демократ. По его мнению, вряд ли будет реализована идея парламентских расследований: «Боятся все. Расследование коснется всех остальных». – «А кто это все?» – уточнила я. «Чиновники. И депутаты могут тоже сами бояться, – предположил Жириновский. – Я не боюсь. Я единственный, который ничего не боится. Никогда не прикоснулся ни к одной копейке», – демонстрировал мне свои ладони лидер ЛДПР, которыми только что вынимал банкноты для покупки литературы.

А лидер партии «Родина» Дмитрий Рогозин усмотрел в Послании «попытку перехвата лозунгов оппозиции». «Испугались оранжевых революций вокруг, увидели радикализацию собственной оппозиции, ее некоторую отвязанность, – объяснял мне Рогозин мотивы поведения Кремля. – Они поняли, что с той группой граждан, которые называют себя партией власти, опасно связываться. Эта птичка не летает, но жрет много, и справиться с ней будет тяжело». – «А лидера ЛДПР вы с днем рождения поздравили?» – я попыталась отвлечь Рогозина от тяжких мыслей о будущем партии власти. «Я отключил свой микрофон по отношению к Жириновскому», – мрачно заметил Рогозин. «Но с днем рождения-то поздравить можно?» – «Вы знаете, у меня не было случая это сделать», – ответил лидер «Родины», смотря в сторону стоящего в трех метрах Жириновского.