Максим Гликин. Совместные мероприятия российских министров и предпринимателей в Ганновере напоминали очередной раунд переговоров бизнеса и власти. Своего рода расширенное выездное заседание РСПП. И участники были во многом те же, что на недавней встрече президента и олигархов в Кремле, и тезисы Владимир Путин озвучил аналогичные. Выступая на открытии международной ярмарки и на церемонии подписания российско-германских договоров, он вновь говорил об уменьшении срока давности по приватизационным сделкам, о готовности государства помогать российским корпорациям осваивать зарубежные рынки (чему примером стало восемь новых соглашений с немецкими партнерами). Добавилась, правда, еще одна тема: полная валютная либерализация до 2007 года. Что это такое – Путин так и не расшифровал, а чиновники и олигархи только пожимали плечами. Возможно, эту мысль президент скоро развернет в своем ежегодном Послании.
Вообще складывалось ощущение, что несколько десятков областных чиновников и предпринимателей съехались в Ганновер не столько для поиска западных партнеров, сколько для отраслевого и регионального лоббизма в присутствии высокого московского начальства. «Решение вопросов» шло безостановочно – даже на упомянутой церемонии в конференцзале, прямо на сцене, на глазах у сотни немецких и российских журналистов. Нельзя было не обратить внимание на то, как глава РАО «РЖД» Геннадий Фадеев (которого переводчик упорно называл Фадаевым), подписав с представителями компании «Сименс» договор о строительстве высокоскоростных поездов и повернувшись к Владимиру Путину для протокольного рукопожатия, начал что-то нашептывать ему на ухо и возникла длинная, неловкая пауза. Но потом еще дольше держался возле своего президента глава «Газпрома» Алексей Миллер, подписавший контракт с корпорацией BASF. Не обращая внимания на Герхарда Шрёдера, который тоже хотел пожать руку главному газовому специалисту нашей страны, Миллер повернулся спиной к зрительному залу и несколько минут что-то внушал Путину.
Глава «Газпрома», похоже, произвел сильное впечатление на главу государства. Потому что последний на недолгой пресс-конференции три четверти времени потратил на рассказ о судьбоносной сделке газового монополиста с немецким концерном. «Это нерядовое событие, свидетелями которого мы стали, – убеждал аудиторию Путин. – По сути, это переход к новому качеству сотрудничества, обмен очень важными активами. Российская сторона впервые пошла на то, чтобы допустить иностранного производителя к производству российского газа. Но за это «Газпром» получит – (тут Путин сделал паузу) – не деньги, а соответствующие активы у своих германских партнеров – 49 процентов в трубе. То есть в транспортной системе на территории Германии. Получит возможность участвовать в распределении газа, вместе будет работать в третьих странах, в том числе в северной Европе».
Потом президента спросили о развитии угольной промышленности, но тот предпочел сперва снова поговорить о газе: «Мы присутствовали при очень важном соглашении. По сути, стартует строительство Северо-Европейского газопровода».
Путин светился. Он не скрывал, что чувствует себя на германской земле, как дома. Он постоянно перешучивался со Шрёдером, и тот заразительно смеялся. Несколько испортил настроение президенту вопрос о российских долгах и переговорах с Парижским клубом. Журналистка, как будто предчувствуя реакцию, поинтересовалась, а стоит ли России брать на себя все долги СССР. «Решение это считаю ошибочным, – кажется, впервые Путин выразился по этому поводу так резко и определенно, – к сожалению, пересмотреть мы его не можем. И мы не будем этого делать. Мы всегда исполняем обязательства. Ни одна из республик бывшего СССР не в состоянии обслуживать свой долг. Мы действительно ведем переговоры. Условия, на которых долги были сделаны, являются обременительными. Потому что по одним процентам только мы платим миллиарды долларов». Впрочем, о том, как переговоры продвигаются, Путин ничего не сказал. Шрёдер и вовсе ограничился ничего не значащей фразой: в этом вопросе он явно ничем не может помочь другу Владимиру.
Еще до пресс-конференции Владимир Путин прогулялся по российскому павильону номер тринадцать. Россия была главной страной на выставке, но с павильоном, прямо скажем, нам не повезло. Он находился на отшибе, дальше всех прочих от центрального входа на ярмарку. Наверное, поэтому случайные гости туда не забредали. Здесь царил квасной дух (чуть было не сказал – пахло щами, но сдержался), немецкой речи слышно почти не было. Между тем достижения отечественного хозяйства демонстрировались на самом высоком уровне. У стенда стоял или министр, или губернатор, или, на худой конец, глава естественной монополии. Геннадий Фадеев красовался на фоне макетов упомянутых высокоскоростных поездов. Гендиректор компании «Сухой» Михаил Погосян одиноко стоял возле макета самолета Бе-200. «Ну что, удалось уже кому-нибудь впарить?» – поинтересовалась журналистка. «Вот Шойгу купил шесть штук», – уныло отвечал Погосян.
Гораздо оживленнее было у стенда красноярского края. Там пел и насвистывал целый кубанский хор. Под эту приятную для него музыку губернатор Ткачев рассказывал о своей канонической стратегии: «...Надо искать деньги и находить их по всему миру. Весь мир не чурается этого. Сюда приехали 500 предпринимателей. 500 предпринимателей из Кубани. 500 человек мы привезли собой! 2 тысячи квадратных метров заняли!»
Глава Чечни скромно признался корреспонденту «НГ», что прибыл сюда всего лишь в сопровождении двух помощников (они же, как мне показалось, и охранники). Никаких выставок Алу Алханов здесь не открывал. Скорее был в роли туриста: «Это ознакомительная поездка. Знакомимся, смотрим, чего достигла передовая наука». Алханов поведал мне, что в будущем такой выставочный комплекс хотел бы открыть и в Чечне. Он подтвердил, что при участии Дмитрия Козака ведет с немцами переговоры об инвестициях в республику – для этого пробудет в Ганновере до конца недели. Но о конкретных суммах и сроках говорить не стал.
Зато конкретные цифры называли предприниматели из Москвы, рекламирующие свой проект: коренную перестройку и модернизацию ВВЦ. Как сообщил корреспонденту «НГ» замдиректора выставки Николай Бугаев, столичные фирмы готовы потратить 600 миллионов долларов и к 2010 году так расширить и перестроить бывшую ВДНХ, что получится куда круче и больше ганноверской ярмарки.
Журналистов, впрочем, больше интересовал другой проект: возможная покупка компанией «Сименс» контрольного пакета акций «Силовых машин». Олигархи говорить на эту тему вообще отказывались, а чиновники отвечали уклончиво. «Вы понимаете, существует большое количество различных нюансов, – объяснял корреспонденту «НГ» руководитель Федерального агенства по промышленности Борис Алешин. – Там девять миллионов единиц документации на военную технику. Это не фунт изюма».
Ганновер
