Власть выходит за пределы правового поля

Завершена работа над проектом Договора о разграничении полномочий между Чеченской Республикой и Российской Федерацией. Такую форму отношений между Центром и регионами следует считать нормальным явлением в жизни федеративного государства. Хотя известно, что немало российских политиков и политологов выступает против заключения таких договоров.

Проблема заключена не в самой сути и характере договоров как таковых, а в той договорной практике, которая сформировалась в 1990-е годы. Ряд заключенных тогда договоров и соглашений шли вразрез с Конституцией Российской Федерации, но отвечали стремлению политических элит некоторых субъектов Федерации получить льготы и привилегии, которых не имели другие субъекты РФ. Такие соглашения, естественно, дискредитировали всю договорную практику.

Из существовавшей в 1990-е годы практики вовсе не следует, что с двусторонними договорами нужно покончить, но необходимо извлечь определенные уроки. Представляется исключительно важным, чтобы эти договоры и соглашения не противоречили Конституции Российского государства и федеральным законам и не создавали льгот и привилегий одним субъектам Федерации за счет других. Важно также, чтобы не завышалась юридическая сила указанных договоров и соглашений, а в процедурах их заключения и утверждения участвовала законодательная власть. Именно по этому пути пошел российский законодатель, несмотря на многочисленные призывы покончить вообще с договорной практикой.

Однако некоторые положения проекта договора о разграничении полномочий между Чеченской Республикой и Российской Федерацией вызывают определенную настороженность. Не возвращаемся ли мы к практике 90-х годов прошлого столетия, когда за счет договоренностей с федеральным Центром одни субъекты Российской Федерации становились «более равноправными», чем другие равноправные субъекты Федерации? Речь идет прежде всего о закрепляемом в проекте договора праве Чеченской Республики самой распоряжаться своими природными ресурсами и, конечно, в первую очередь нефтью. И говорят, что федеральный Центр не намерен оспаривать это право Чечни.

В таком случае в силу закрепленного в Конституции Российской Федерации принципа равноправия субъектов Федерации любой из них имеет право требовать от федеральной власти заключения подобного договора с предоставлением ему возможности самому распоряжаться природными ресурсами, расположенными на его территории. Если федеральный Центр согласится с указанным положением в договоре с Чечней, то какие правовые аргументы он может привести против требования, например, Республики Татарстан предоставить ей такое же право самостоятельно распоряжаться своей нефтью? Абсолютно никаких!

Не произойдет ли в Чеченской Республике то же самое, что и в Татарстане в годы отчаянной борьбы за суверенитет, который связывался в основном с правом распоряжаться своей нефтью и правом по своему разумению определять объем налоговых доходов, перечисляемых в федеральный государственный бюджет. Кто в Татарстане выиграл от суверенизации в 90-е годы минувшего века? Несомненно, в выигрыше оказалась руководящая верхушка, народ же остался при своих интересах. Достаточно сказать, что по итогам 9 месяцев прошлого года средняя заработная плата в Республике Татарстан составляла 5253,8 руб. по сравнению со средней заработной платой по России в целом в 6410,7 руб. Разница, как видите, немалая – 1156,9 руб. Вот тебе и нефтяная республика!

Есть вопросы и к федеральному Центру. Надо сказать, что не в первый раз федеральная власть, выступая на словах за «диктатуру закона», сама выходит за пределы правового поля. Помнится, сколько копий было сломано в борьбе против признания суверенитета, пусть и ограниченного, за республиками, входящими в состав Российской Федерации. В июне 2000 г. Конституционный суд РФ принимал постановление, а затем определение по этому вопросу и признал, что указанные республики не обладают суверенитетом. Но вот в марте 2003 года на референдуме принимается Конституция Чеченской Республики, в ч. 1 ст. 1 которой закреплено положение о суверенитете Чеченской Республики.

Двусмысленность ситуации заключается в том, что данный документ принимался после всех решений Конституционного суда РФ, отменяющих суверенитет республик в составе Российской Федерации, а в подготовке проекта Конституции Чечни, насколько известно, принимали участие представители администрации президента России. Что это? Политическое приспособленчество федеральной власти или ее сомнения в юридической корректности решений федерального Конституционного суда по вопросу о суверенитете республик? Во всяком случае, исходя опять-таки из конституционного принципа равноправия субъектов Федерации, у других республик в составе РФ появился еще один аргумент в отстаивании своего ограниченного суверенитета.

Проектом договора Чечни с Российской Федерацией предусматривается также выплата компенсаций чеченцам – жертвам сталинских репрессий. Безусловно, это народ, на долю которого выпало тяжелейшее испытание, в том числе политические репрессии и незаконное, насильственное переселение в годы тоталитарного режима, и он, как и все репрессированные народы, имеет право на соответствующую компенсацию за потерянное имущество и жилье. Хотя никакими деньгами народное горе измерить нельзя. Поскольку речь идет о многомиллиардных суммах, важно произвести в соответствии с законом точные подсчеты и определить реальные суммы компенсации, добиться их поступления по назначению – непосредственно жертвам репрессий, а также одновременно решить вопрос о компенсации за счет республики десятков, а возможно, сотен тысяч россиян, вынужденных бежать из Чечни, побросав свое имущество и жилье, из-за учиненного над ними этнического насилия в не столь отдаленные времена. Справедливость должна быть одинаковой для всех.