Леонид Радзиховский Операция прикрытия, проведенная при участии «тверского Байкала», слишком масштабна, чтобы быть случайной, выпадающей из традиций. И она действительно продолжает и развивает экономические и историко-культурные традиции России.
Экономически – перед нами типичный случай «залоговых аукционов» 1990-х. Все элементы присутствуют: к аукциону допускаются только избранные (так, отсеяны китайские, итальянские и другие возможные покупатели), компания продается за полцены, сам аукцион очевидно и нагло разыгран, назначенный «победитель» – подставная фирма (или кипрский офшор или государственно-тверской-байкал). И вся эта операция прикрытия затеяна даже не только из естественного страха нашего Государства перед судьей их Хьюстона. Понятно, что представители Великой России прячутся под стол от строгой американской училки, как бы она их линейкой по пальцам не стукнула. Но если бы этой «судьи над Россией» и не было, ее стоило бы придумать, потому что такая – и ТОЛЬКО ТАКАЯ ! – форма проведения аукциона наиболее соответствует сути дела, менталитету наших чекистов-нефтяников, стилю и целям данного аукциона. Это вполне логично: примерно так приватизировалась нефтяная промышленность (вероятно, и сам ЮКОС?), так ее и деприватизируют. На «воровскую приватизацию» через 7–8 лет отвечаем «воровской национализацией». Некоторый цикл российской истории завершается, как и начинался, под чутким руководством РФФИ (раньше ГКИ) – иначе проводить аукционы они не умеют, да иначе никому и не надо. Как говорили прорабы перестройки: «Иного не дано!»
Но ведь иного в России не дано потому, что таковы мощные историко-культурные корни. Вот что сразу вспоминается, когда узнаешь про успешный бизнес «байкальской фирмы», созданной, кажется, 17 декабря 2004 года.
«А, херсонский помещик, херсонский помещик! – кричал он, подходя и заливаясь смехом, от которого дрожали его свежие, румяные, как весенняя роза, щеки. – Что, много наторговал мертвых? Ведь вы не знаете, ваше превосходительство┘ он торгует мертвыми душами! Приезжаю сюда, мне говорят, что накупил на три миллиона крестьян на вывод. Каких на вывод! Да он торговал у меня мертвых. Послушай, Чичиков, да ты скотина, ей-богу скотина, вот и его превосходительство здесь, не правда ли, прокурор?»
Согласитесь, для окончательного и блестящего успеха аукциона там не хватало только Ноздрева с такой речью, обращенной и к «байкальцам», и к «газпромовцам», и к их превосходительствам из РФФИ. Впрочем, аукцион и так задался, а речь Ноздрева, хоть формально и не произнесенная, витала в воздухе.
Не буду гадать, что будет дальше, куда полетят брызги от лопнувшей оболочки «Байкала». «Байкал» с помощью «надежных схем» переходит сам и переводит «Юганск» в «Газпромнефть». Или «Байкал» не платит деньги, и «Юганск» соответственно отходит государству. Или наряду с «Газпромом» в деле участвует еще «Сургутнефтегаз». Или в троянском коне «Байкала» какая-то еще более экзотическая начинка. Информации для гадания на байкальской гуще у меня нет, да это и не так важно.
Стиль – это бизнес. А тут не только стиль, тут еще и генетика.
«Венцом не покрыта – всем охочим открыта». Это я о российской нефти, шире – о российской экономике, шире – о России.
«Ворованную» собственность можно только перекрадывать еще и еще, раз за разом. И делается это, разумеется, в интересах воров и «барыг», скупающих ворованное... по цене ворованного.
В какой-то момент, казалось, был шанс разорвать «дурную бесконечность воровства». Для этого необходимо было раз и навсегда объявить итоги приватизации окончательными и обжалованию не подлежащими, объявить амнистию по всем приватизационным делам того времени и установить прозрачные правила. Например, когда ВР купила ТНК – это была прозрачная покупка. Покупали: а) за настоящие деньги; б) под своим собственным именем; в) при открытом согласии глав государств. Примерно так ЮКОС хотел купить «Сибнефть».
Но – не приживаются в России такие штуки! «Интересное начинание – но не для нашего климата».
Кто бы ни «купил» «Юганскнефтегаз», цель «покупочки» ясна как божий день. Конкретные люди хотят сесть – и сядут («сядут» не в тюрьму, разумеется, а «на потоки»). Поскольку люди эти – госчиновники, да еще и в погонах (или недавно были в погонах), то это их скромное желание создать посреднические фирмы для продажи разведанной ими и захваченной ими же «юганской» нефти называется «национализация», «огосударствление» и т.д. Так что же, слуги народа, государственные люди, поседевшие в боях за Родину, ее нефть и газ, так и обречены по гроб жизни бомжевать на постылом Рублево-Успенском шоссе или беспокойно ворочаться в чужих постелях в каких-то там поганых «Рицах» вместо того, чтобы честно-сладко спать в своем законном лондонском особняке!
Таковы субъективные мотивы. Объективные результаты, кстати, могут быть и вполне полезными для любезного Отечества. Что плохого, если, слив всю нефтянку в «Газпром», создадут супермонополию? Может собственных Exxon’ов и быстрых деньгами Chevron’ов земля российская рождать! Хорошо будет тем 10, кто «на потоках», тем сотням тысяч, кто «под потоками» в компании, тем миллионам, кто их обслуживает. Ну, а «остальным 120–130 миллионам» хуже тоже не будет. И лучше не будет. А кого они вообще волнуют, быдло электоральное? Наша экспортная элита о них не думает, а они знай себе «за державу болеют». И пусть болеют: патриотизм – последнее пропитание бедняков.
