«Никто не собирается разрушать Академию наук»

Президент Путин не остался в стороне от обсуждения предложенной Министерством образования и науки концепции реформирования науки, вызвавшей острые дискуссии в научном сообществе. Вчера в Кремле, на заседании Совета по науке, технологиям и образованию при президенте РФ, он в пух и прах раскритиковал организацию работы в научном секторе экономики и избыточность кадров. После слов президента ученые всерьез обеспокоились будущим Российской академии наук.

Путин фактически обвинил Академию в недееспособности и в том, что сегодняшняя наука не может соответствовать целям, которые поставила перед собой Россия, – создать экономику, основанную на знаниях, в частности, перейти от нефтяных долларов к инновационным. В ответ на возражения ученых он признал, что налоговая система в России плохо используется для стимулирования высокотехнологичного сектора, но напомнил, что бюджетные ассигнования на науку многократно возросли. Однако это не дает желаемого эффекта. Глава государства считает необходимой кардинальную перестройку существующей науки в России, хотя и не намерен разрушать Академию наук.

Как уже сообщала «НГ», Министерство образования и науки недавно утвердило концепцию участия государства в управлении научными организациями России. Это был довольно жесткий план, фактически обрекающий на уничтожение большое количество малоэффективных научных институтов, в том числе и академических. Одновременно Думе было предложено изменить законодательство таким образом, чтобы президент РАН был фигурой не избираемой, а назначаемой. Естественно, последовали возражения, в том числе и в виде письма Путину от наших нобелевских лауреатов – Жореса Алферова и Виталия Гинзбурга. В результате возник новый вариант Концепции, в котором в отличие от предыдущей исчезли пугающие цифры – такие, например, как создание к 2008 году 100–200 научных организаций вместо более чем 3000 существующих.

Тем не менее на вчерашнем заседании в Кремле обстановка была достаточно напряженной. Министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко в волнении бродил по залу. Он то присоединялся к кружку ученых, образовавшемуся вокруг Жореса Алферова, то о чем-то тихонько переговаривался с президентом РАН Юрием Осиповым. Министр так увлекся, что еле успел занять свое место за секунды до появления Владимира Путина.

Президент начал свое выступление с констатации того печального факта, что интеллектуальный капитал на мировом рынке ценится больше сырья, но в России экономический рост все еще связан с ресурсами. И это несмотря на то, что с 1999 по 2004 год ассигнования на науку были увеличены в 4 раза и составят 46,2 млрд. к концу года. «Ситуация улучшается медленно, – президент внимательно обвел глазами присутствующих. – Но ведь можно уже эффективно решать приоритетные ключевые задачи».

Несмотря на то что научная отрасль в России включает около 3000 институтов и конструкторских бюро, 6 государственных академий да еще почти 7 млн. преподавателей и студентов, удельный вес в экспорте инновационной промышленной продукции всего 6%. Путин вздохнул: «Чем больше мы тратим денег на науку, тем более ясно, что главные проблемы лежат не только в финансировании, но и в необходимости ее лучшей организации». Он остался недоволен тем, что, несмотря на все обсуждения этих вопросов на Госсовете и Совбезе, ни соответствующие программы, ни поручения не выполняются в полном объеме. «Надо делать выводы и реагировать», – мягко, но убедительно заметил президент, дав понять, что господдержка РАН возможна только при «вдумчивых и результативных предложениях для перестройки работы» со стороны академиков.

Притихшие ученые внимательно слушали президента и конспектировали почти каждое слово. Лишь нахмуренный Алферов иногда скептически морщился. Слово взял вице-президент РАН Валерий Козлов. Он постарался убедить Путина, что неэффективность работы вызвана тем, что РАН не координирует фундаментально-научные исследования, не имеет права ведения образовательной деятельности и соответствующего финансирования. Чтобы показать, что ученые зря хлеб не едят, Козлов перечислил последние перспективные разработки – по обнаружению взрывчатых веществ, программу антитеррор, «которая пригодилась ФСБ». По его мнению, все выделенные миллиарды уходят в прикладные разработки без перспектив, в то время как фундаментальная наука остается без средств.

Критика родного учреждения задела и директора Центрального экономико-математического института РАН Валерия Макарова. Он с волнением заметил, что уникальность Академии наук надо сохранить, а отставание – следствие плохого использования налоговой системы как стимула. «Вопрос достаточно проработан, надо принимать решение», – он выразительно посмотрел на президента. Путин что-то записал в блокнот. «И еще, – спохватился Макаров, – просьба осветить наш опыт подготовки кадров правовым постановлением, и Андрей Александрович, по-моему, позитивно к этому относится». В подтверждение министр образования и науки расплылся в улыбке.

Идею Макарова Путин поддержал. «Согласен, налоговые факторы используются для поддержки науки неэффективно», – кивнул он и заверил, что правительство уже в этом году начало предпринимать соответствующие попытки. «Но любой шаг здесь должен быть очень осторожным и выверенным. Миллиметр движения в неправильном направлении может больно ударить по всей экономике», – подчеркнул президент. Что касается Академии, то «мы ждем предложений по решительной перестройке работы, – продолжил Путин, – не просто ревизии, а вдумчивой и результативной модернизации, соответствующей реалиям сегодняшнего дня». Похоже, глава страны не ожидал такого испуга за судьбу РАН. Назвав Академию «историческим и национальным достоянием», он попытался успокоить присутствующих: «Ни у кого нет желания разрушать РАН. Вопрос так не стоит. Наша задача – сохранить Академию наук, но так, чтобы она не растворилась в бурном море, водовороте событий, участниками и свидетелями которых мы являемся». Правда, сохранены будут лишь «самые ценные ее элементы», необходимые для того, чтобы не разрушить систему.