Игорь Плугатарёв «России объявлена война, на которой враг невидим, а линии фронта нет», – заявил министр обороны Сергей Иванов 1 сентября на торжественном собрании в Московском высшем военном общевойсковом командном училище. Глава военного ведомства говорил по поводу взрыва у станции метро «Рижская», подчеркнув, что это не первый и не последний теракт, предстоящий России в этой войне.
Как в воду смотрел. Буквально через несколько минут поступила информация о захвате школы в Беслане. Получилось, главный силовик России за четыре дня до того, как это сделал глава государства уже по итогам бесланских событий, оповестил общественность – Россия находится в состоянии войны.
Если верить Сергею Иванову, что России «объявлена война», то в этом случае Министерство обороны и Генеральный штаб должны отдать указания войскам о приведении в соответствующую степень боевой готовности. Это альфа и омега военного управления.
В Вооруженных силах РФ различаются три степени боевой готовности: повышенная боеготовность, военная опасность, полная боеготовность. В преддверии войны осуществляются постепенно две первые степени боеготовности, а когда война уже объявлена, как об этом заявил Сергей Иванов, объявляется полная боеготовность. В этом случае военкоматы начинают срочно проводить набор резервистов, воинские эшелоны с техникой и людьми движутся на угрожаемые направления, начинается боевое развертывание войск, отменяются все выходные, отпуска и увольнения.
Тем не менее в пресс-службе Министерства обороны обстановка спокойная. Здесь ничего не слышали о приведении войск в какую-либо степень боеготовности, более того, считают такие слухи провокационными. Никакого отмобилизования не производится, резервистов не призывают, служба ведется в условиях мирного времени.
Никаких специальных указаний в связи с заявлением Сергея Иванова о начале войны против России ни Генштабу, ни войскам не последовало. Заседаний, коллегий и прочих мероприятий в Минобороны не проводилось. И вообще войну с терроризмом здесь считают делом спецслужб. «Это как бы не наша епархия, – объяснили в пресс-службе военного ведомства, – и в действия других спецслужб мы не вмешиваемся. Хотя помощь им, если таковая требуется, всегда оказываем».
Начальник пресс-службы Сухопутных войск полковник Яков Фирсов пояснил «НГ», что войска не приводились в какую-либо степень боевой готовности. Однако «антитеррористические мероприятия внутри подчиненных войск проводятся постоянно, в частности отрабатываются действия по отражению атаки террористов на воинские городки и военные объекты». И не больше. То есть военные от террористов защищают только самих себя. «Да, – добавил он, – мы проводили контртеррористическую операцию на Северном Кавказе. Но она в принципе была войсковая. Когда войсковая часть операции закончилась, закончилось и наше участие. Дальше – дело МВД, других структур».
Зато, как считают эксперты, продолжаются оторванные от жизни антитеррористические учения. В июне, например, тренировались уничтожать бандитов на Дальнем Востоке и даже демонстрировали оперативно-тактическую ракету «Точка-У» в то время, как террористы бесчинствовали в Ингушетии.
Представители других составных структур Минобороны предпочли воздержаться от каких-либо комментариев. Руководитель пресс-службы ВВС полковник Александр Дробышевский заявил, что будет отвечать на любые вопросы только в письменном порядке. А начальник пресс-службы Тыла ВС Александр Колпаков порекомендовал обратиться опять же в Министерство обороны. Начальник пресс-службы РВСН Александр Вовк пояснил: «В РВСН внимательно следят за событиями и принимают адекватные меры». Войскам задачи по усилению антитеррористической готовности поставлены Министерством обороны и Генеральным штабом еще до последних событий. Суть их в том, чтобы быть готовыми к отражению атак террористов на стартовые позиции ракет. Каких-либо специальных указаний в связи с заявлением Сергея Иванова они также не получали.
Ситуацию откровенно пояснил президент Фонда поддержки военных реформ, бывший руководитель военно-научного управления Генерального штаба генерал-майор Павел Золотарев. В отличие от США, где имеется пять степеней приведения войск в состояние боевой готовности в случае угрозы терактов, у российского Министерства обороны до сих пор нет никаких планов по отражению этого вида угроз. Долгое время говорят о необходимости их разработки, но воз и ныне там.
Хотя время для этого было, и немалое. Министр обороны Сергей Иванов не в первый раз делает заявления об объявлении России войны «невидимым противником». Достаточно вспомнить его интервью одной из центральных газет от 5 ноября 2002 г. или выступление в январе 2003 г. в Академии общественных наук. Поэтому очередное его заявление, за которым, как выяснилось, не последовало никаких практических действий, представляет собой не что иное, как пиар-ход. Безусловно, настолько же яркий, насколько ни к чему не обязывающий. И заявление его обращено, как выясняется, не к войскам, а к укреплению собственного имиджа. Похоже, главному силовику больше нечего сказать. Тем более – сделать.
