Юрий Израэль Многие люди принимают Киотский протокол на веру. Однако среди ученых климатологов и среди экономистов высказываются сомнения по поводу научной обоснованности этого документа. После международной конференции по климату, которая была проведена по инициативе президента России Владимира Путина в Москве осенью прошлого года, куда собралось более 2 тысяч специалистов, вопрос стал еще более острым.
Владимир Путин, выступая на этой конференции, сказал, что мы будем решать вопрос возможного присоединения к Киотскому протоколу и ратификации Киотского протокола, но обязательно ставя на первый уровень национальные интересы нашей страны. Поэтому возникло поручение президента целому ряду министерств и Российской академии наук разобраться в этом вопросе. С января месяца работает специальный Совет – семинар в Академии наук состоит из 26 видных ученых и специалистов РАН. За эти полгода мы провели 12 заседаний, прослушали больше 20 научных докладов. 14 мая этого года было принято суждение совета семинара Академии наук, о котором стоит сказать подробнее.
Первое. Киотский протокол не имеет научного обоснования и не указывает путь для решения проблемы, которая в нем поставлена. Экономически очень затратные меры Киотского протокола ведут к сокращению выброса парниковых газов лишь на очень незначительную часть. Сейчас концентрация двуокиси углерода в атмосфере 370 миллионных частей. За ближайшие 10 лет концентрация двуокиси углерода вырастет на 20 миллионных частей. Выполнение Киотского протокола замедлит рост содержания углекислого газа за 10 лет всего на одну-две миллионные части. Об этом еще в Киото заявлял председатель Межправительственной группы экспертов по изменению климата шведский профессор Берт Болин. Следовательно, по нашему мнению, Киотский протокол является неэффективным.
Второе. Экономический аспект Киотского протокола также не выдерживает критики. Нам говорят: из-за промышленного спада 90-х годов Россия значительно сократила выбросы парниковых газов, теперь у вас есть «запас». Торгуйте, зарабатывайте деньги, пока не достигнете уровня 1990 года. Нам обещают, что так мы сможем заработать 30 или даже 40 млрд. долларов. Однако оказывается, что наш «запас» быстро тает, потому что российская промышленность растет. Есть расчеты, которые показывают, что за 5–6 лет базовый уровень 1990 года будет достигнут. Даже если мы вначале будем торговать квотами, мы можем заработать, по оценкам специалистов Института Европы РАН, около 200 млн. евро. Зато по достижении уровня 1990 года мы должны будем платить от 160 до 600 долларов за предотвращение выброса тонны углерода. А сейчас мы будем продавать квоты по цене всего 4–5 доллара за тонну диоксида углерода.
Недавний семинар, который прошел 7–8 июля в Российской академии наук с участием иностранных специалистов, дал очень большой эффект. Кстати, зарубежные ученые существенно подкрепили наши сомнения в целесообразности ратификации Киотского протокола.
В реализации Киотского протокола есть и еще один неясный момент. Если, скажем, какая-то страна Евросоюза произвела несколько «лишних» тонн углекислого газа, которые превышают уровень 1990 года, то она должны снижать уровень либо за счет внедрения новой технологии, либо покупать у кого-то квоты. Покупать квоты можно у стран, которые не «вырабатывают» количество углекислоты, определенное им протоколом. С точки зрения целей протокола получается фикция, потому что для климата это ничего не дает: выбросы не уменьшаются.
Кстати, у нас не решены два важнейших вопроса. Во-первых, вопрос о том, какой величины ожидается ущерб от возможного изменения климата. А от этого очень многое зависит для принятия коллективных решений. Стоимость тех мер, которые могут предотвратить изменения климата, очень велика. Это триллионы, десятки триллионов долларов США. Но тем не менее не определено, какой ущерб от возможного изменения климата мы ожидаем. Возможно, он окажется ниже тех затрат, которые подразумевает реализация Киотского протокола. И второе: не определено, где тот предел, до которого мы можем допустить потепление, которое не влияло бы существенно на саму климатическую систему. Не решив эти два вопроса, трудно говорить о ценности Киотского протокола для человечества.
И последнее. В своей недавней статье (см. «НГ» от 08.07.04) главный научный советник правительства Великобритании сэр Дэвид Кинг заявил, что «академик Юрий Израэль отмечает негативную роль для ратификации Киотского протокола группы стран G-77 плюс Китай». Я этого не заявлял, но считаю, что легче было бы бороться с негативными последствиями изменения климата всеми возможными силами различных стран.
