Милрад Фатуллаев Скандальная отставка на прошлой неделе председателя Духовного центра мусульман (ДЦМ), муфтия Ингушетии Магомеда Албогачиева, выступившего с резкими обвинениями в адрес президента Мурада Зязикова, поставила республику на грань полного политического кризиса. Лето и осень для южного субъекта РФ обещает быть жарким. Местные наблюдатели предсказывают дальнейшее обострение ситуации в регионе, прежде всего в связи с будущими громкими преступлениями. Уже к сентябрю это может привести в отставке Зязикова и избранию через три положенных по Конституции Ингушетии месяца третьего президента республики.
Несмотря на необычно резкое заявление Албогачиева, его отставка не привлекла бы к себе внимания, если бы не череда потрясений, посыпавшихся на маленькую Ингушетию за последний год. Рейд Гелаева через Ингушетию в Чечню оказался прелюдией устроенной боевиками бойни в ночь на 22 июня одновременно в нескольких городах. Этому предшествовали взрывы зданий ФСБ, вскрытие конспиративных баз по подготовке шахидок в городе Малгобеке, покушение на «контролирующего ситуацию в республике» президента Зязикова. Едва ли не массовыми стали похищения людей, в том числе и высокопоставленных работников правоохранительных органов.
Не избежал покушений на свою жизнь и теперь уже экс-муфтий Албогачиев. Разгул преступности, «коррупцию во всех эшелонах власти» и экономический кризис в Ингушетии он назвал главными причинами своей громкой отставки. Благодаря его усилиям в республике велась методичная работа с исламскими экстремистами. В пример духовным лидерам других Северокавказских республик Албогачиев проводил гибкую и продуманную религиозную политику, с тем чтобы не допустить преследования верующих по одним лишь подозрениям и наводкам, как это имело и имеет место в Карачаево-Черкесии. По его инициативе в МВД РИ был создан отдел, который занимался религиозными экстремистами, а теологи просвещали лекциями работников милиции по сложным и запутанным вопросам современного развития ислама. Республика первой в России, еще при Аушеве в 1994 году, ввела в школьную программу предмет «Основы религии», как отметили корреспонденту «НГ» в муфтияте, «чтобы молодежь могла отличить мнимых мусульман от настоящих». Даже в социальных вопросах имамы мечетей, находясь ближе всех к простым людям, играли заметную роль, предоставляя «точные списки особо нуждающихся».
Несмотря на столь слаженную работу власти и духовенства, Албогачиев в своем заявлении к народу Ингушетии обвинил Зязикова в антиисламской политике. Еще полгода назад в интервью «НГ» экс-муфтий говорил об отсутствии каких бы то ни было проблем у ДЦМ с Магасом. По словам пресс-секретаря ДЦМ Аси Гелисхановой, ежемесячно в обязательном порядке Совет алимов (ученых) ставил на повестку дня вопрос «о связях и сближении религии со светской властью». Наиболее плотной работа велась с правоохранительными органами Ингушетии, принявшими на себя основной удар боевиков в ночь на 22 июня. Их и погибло больше всех. МВД фактически обезглавлено. Теперь ушел и их духовный наставник.
Отсутствие сильной и эффективной власти в Ингушетии привело к ностальгии по временам правления первого президента Руслана Аушева. Тем временем не остался незамеченным парадокс, когда на фоне дележа ответственности власти и силовиков за атаку боевиков на республику, перекладывания друг на друга вины и клятвенных заверений в отсутствии достоверной информации, демонстративно хлопнул дверью тот, кто никак не виновен в кровавой трагедии. Есть ли в поступке экс-муфтия политические мотивы, неизвестно, но несомненно, что авторитет Албогачиева от этого выиграет и скажется уже ближайшей осенью – на выборах президента Чечни. Разумеется, что к тому времени ситуация в Ингушетии не станет лучше, а значит, о духовном лидере в Магасе вспомнят еще не раз.
При всем этом осталось без комментариев и объяснений немало неоднозначных вопросов. Так, нет ясности, почему со своей должности ушел человек, избранный собранием имамов (настоятелей) мечетей. Албогачиев при всех его связях с Магасом властью не назначался (государство отделено от религии) и никому, кроме федерального законодательства и Устава ДЦМ, не подчинен. Решатся ли с его уходом озвученные им же проблемы – преступность, коррупция, антиисламская политика? Что нового привнесет уже избранный новый муфтий Иса Хамхоев, работавший до этого заместителем опального Албогачиева?
По мнению политолога Мурада Мешхоева, отставка Албогачиева говорит об отсутствии самостоятельности у духовенства Ингушетии. Как таковая религиозная жизнь в республике функционирует по спущенным сверху негласным циркулярам и «обязывающим советам», как это практикуется в отношении местных СМИ и даже так называемой оппозиции, существующей для проформы.
Оппозиция и СМИ Ингушетии в отличие от муфтия на открытый конфликт, не считая незначительных исключений, не решились. Но прецедент с отставкой муфтия налицо. Повторные демарши повторятся в ближайшие месяцы и будут напрямую связаны с ухудшающейся обстановкой в Ингушетии. Республика замерла в ожидании новых потрясений.
