Вадим Соловьев Федеральное агентство печати и массовых коммуникаций 29 марта выдало лицензию Министерству обороны РФ на вещание по всей стране на 57-м дециметровом телеканале. Программы по 18 часов в сутки начнут выходить в эфир 23 февраля следующего года, в День защитника Отечества.
Военно-патриотический канал получил название «Звезда» и станет вторым ведомственным средством массовой информации общероссийского масштаба наряду с газетой «Красная звезда». В общем, у Минобороны сплошные «Звезды». Про новый символ Вооруженных сил, двуглавого орла, как-то забылось само собой. Тянет все к символам советского времени.
За канал ходатайствует сам президент, что, несомненно, связано с предназначением нового военного телевидения – формировать национальную идеологию. А именно – так называемый патриотизм.
Кстати, Оруэлл со своим всемирно известным романом «1984» оказался пророком и в нашем ново-российском Отечестве. В авторитарном государстве, описанном Оруэллом, центральное место занимало Министерство пропаганды с функциями силовой структуры. Нынешнее Минобороны, добившись функций по сути дела «общенационального Министерства пропаганды», в определенной мере приближается к этим стандартам.
И правда, таких прав и полномочий Минобороны советских времен и примерещиться не могло. Сейчас под одной крышей оказываются и военное ведомство, и другие силовые структуры, и идеологический отдел ЦК КПСС, да еще с дюжиной министерств оборонного производства. Таких, как Средмаш, Тяжмаш, Миноборонпром и других. Сегодня российское Минобороны получило полный контроль над военными ядерными производствами из рук Минатома.
Кроме того, совсем недавно весь военный экспорт полностью перешел под руководство Сергея Иванова через подчиненный ему Комитет по военно-техническому сотрудничеству. Теперь через Минобороны протекают все управленческие реки и ручейки оружейной торговли. А вместе с ними и финансовые куши.
В ходе последней реорганизации Министерству обороны был переподчинен «Спецстрой» – главный подрядчик всех более-менее значимых государственных объектов. Плюс Железнодорожные войска. Лишившись федеральной самостоятельности, они приобрели главного железнодорожника в лице Сергея Иванова. Ранее военные железнодорожники проводили военные учения, теперь же вся их деятельность сосредоточена на гражданских нуждах страны.
Очевидно, это не предел властно-управленческих функций Минобороны. Показателен в этом отношении доклад «Военное строительство и модернизация Вооруженных сил России», представленный общественности 30 марта Советом внешней и оборонной политики (СВОП). Совет объединяет цвет российских генералов, ученых и политологов. Поэтому знает, что заявлять.
В частности, глава СВОПа Сергей Караганов совершенно четко формулирует, до каких пределов в ближайшее время раздвинутся границы полномочий Минобороны: «Контроль над состоянием и развитием ОПК, а также все финансовые ресурсы, выделяемые на оборону (включая средства на мобилизационную подготовку и развитие военно-технической базы), должны быть переданы в полное распоряжение Министерства обороны».
При этом безапелляционно утверждается: так, мол, принято во всем мире. Надо понимать, что подобные схемы прежде всего заложены в государственной практике США – страны развитой демократии и сопоставимой по военному потенциалу с Россией.
Трудно удержаться от замечания – это чистейшей воды дезинформация.
Во-первых, ряд законодательных актов в Соединенных Штатах строго запрещает вести пропагандистскую деятельность внутри страны. Пентагон издает газеты и организует телевещание только для американского контингента, находящегося за рубежами страны (не путать с рекламной деятельностью по контрактному комплектованию – закон этого не запрещает, но следит, чтобы не было перехлестов).
Во-вторых, американские законодатели особенно тщательно контролируют вопросы, связанные с запретом на укрупнение силовых структур. В Соединенных Штатах параллельно действует около дюжины силовых министерств и ведомств. Все они имеют равные возможности по докладу информации непосредственно Конгрессу и президенту. В России же под различными невнятными предлогами Минобороны превращают в поводыря всех остальных силовиков. Тенденция прямо противоположная.
В-третьих. Оборонное производство, заказы на вооружения находятся под бдительным оком законодателей, то есть людей гражданских. Пентагон подает свои предложения, а именно эти гражданские люди определяют, что закупать, в каких количествах и по какой цене, а отнюдь не министр обороны или его заместитель по вооружению. Конгресс же контролирует денежные потоки экспорта по вооружениям. Пентагон не имеет к ним никакого отношения.
В-четвертых. Пентагон никоим образом не руководит предприятиями оборонного комплекса, не разрабатывает программы его развития. Военные фирмы относятся к частному капиталу. Они лишь предлагают продукцию военному ведомству. А то, в свою очередь, выбирает, что подходит, а что нет. Затем Пентагон запрашивает деньги у Конгресса, детально доказывая необходимость того или иного вида вооружений. Конгресс оценивает заявку, стоимость и лишь затем выделяет (или нет) средства и тщательно следит за их расходованием. Даже в СССР никому не приходила в голову мысль слить Минобороны и оборонные министерства. Американцы резонно полагают, что подобная схема просто невозможна в условиях рыночной экономики, поскольку коррупция примет неуправляемый характер.
Перечисленные четыре положения составляют основу политического (гражданского) контроля над Вооруженными силами. Этот принцип наряду с рыночной экономикой, правами человека, свободой совести и слова составляет базис демократического государства. В России же, совершенно очевидно, это принципиальное положение демократического базиса никто не видит в упор. Говорят о некоем особом российском пути. С этим трудно согласиться, поскольку есть всего один магистральный путь демократического развития. Все отклонения– следование уже по другому пути, явно не демократическому.
Так получилось, что в ходе последних кабинетных перестановок Сергей Иванов остался на своем месте, несмотря на многочисленные прогнозы его продвижения чуть ли не в премьеры. А потому-де бытует такое мнение, что взамен ему дают одни властные полномочия за другими – то над силовиками, то над государственной идеологией, то над всем военным производством. Пусть, мол, как Вицин в известном фильме, «пока тренируется на кошечках». Ведь вопрос о президентском преемнике остается открытым еще на четыре года. Но кто бы ни стал преемником, совершенно очевидно, что максимально централизуется весь силовой блок. Да в таких масштабах, которые оказались не под силу творческой фантазии Оруэлла. С новым «1984»!
