«Жалкие личные и карьерные счеты»

Дмитрий Орешкин, директор группы «Меркатор»

Власть должна реагировать, и она прореагирует, я полагаю. Но эта реакция не должна быть публичной и торопливой. Руководству Вооруженных Сил следовало бы поставить на вид: высшее начальство разных родов войск занимается не столько свойственными им задачами по повышению боевой эффективности, сколько сведением достаточно жалких личных и карьерных счетов. Что, с моей точки зрения, как эксперта, свидетельствует о чрезвычайно низкой функциональной готовности российской армии и о том, что в ней происходят процессы, гораздо более опасные, чем говорится в прессе. Я бы поставил тут в одну цепь и смерть Александра Бочанова в Ханты-Мансийске, вернее, абсолютно бессовестную и отвратительную для российского военнослужащего позицию военкома, который был оправдан судом. В эту же историю попадает совершенно очевидная некомпетентность двух персонажей, которые то ли имели, то ли не имели отношения к гибели Яндарбиева. Совершенно очевидная деловая некомпетентность проявляется и в стрельбах воображаемыми ракетами по условному противнику. Все это показывает, что на самом деле армия давно превращается в виртуальную величину, которая пожирает абсолютно не виртуальные деньги и абсолютно не виртуальных молодых людей.

Андрей Пионтковский, Центр стратегических исследований

Заявление адмирала Куроедова – абсолютно безответственное, порожденное его мелким карьерным соперничеством с коллегами-адмиралами. Оно, конечно, заслуживает самой резкой реакции верховного руководства. И прежде всего – Верховного главнокомандующего. Но мы с вами знаем, что это не первый случай абсолютно безответственного, аморального поведения адмирала Куроедова. Поведения на грани преступного. Тем не менее он всегда выходит сухим из воды. Эта степень любви Верховного главнокомандующего к нашему главкому флота, которая заставляет его закрывать глаза на совершенно вопиющие поступки адмирала, является величайшей тайной и для экспертов, и для обозревателей, и для общественного мнения.

Валерий Хомяков, Агентство прикладной и региональной политики

Реакции заслуживает хотя бы то обстоятельство, что Куроедов заявил это уже после того, как президент побывал на «Петре Великом». Мне это напоминает другие истории, случавшиеся в нашей стране: к примеру, когда Берия раскрывал заговоры против Сталина. Поэтому мне кажется, что здесь есть еще и другая подоплека. Может быть, Куроедов хочет расправиться с кем-то из высшего руководства военно-морского флота. Если он допустил опасную ситуацию и мы могли лишиться президента страны как минимум, а как максимум получить серьезную экологическую катастрофу – в таком случае в приличных странах люди уходят в отставку сами. Господин Куроедов должен подать в отставку и уйти со своего поста. Это было бы правильно, это было бы нормально. Политическое руководство должно провести тщательнейшую проверку всех наших ядерных боеголовок. Мир очень внимательно следит за тем, как у нас хранится, содержится и эксплуатируется ядерный потенциал. Получается, что мы могли получить очередной Чернобыль, но в значительно большем масштабе.

Игорь Бунин, фонд «Центр политических технологий»

Одной из причин инцидента может быть то, что провалился некий проект создания Тихоокеанского флота, с которым Куроедов пришел на должность. Но вместо Тихоокеанского флота появился «Курск», после «Курска» начались другие трагедии. А потом не взлетели ракеты – даже в присутствии президента. Можно, конечно, ссылаться на техническое состояние, но совершенно ясно, что с подчиненными ему адмиралами и высшим составом флота у Куроедова отношения не сложились. Он плохо выполнял функцию защитника флота от внешнего мира, то есть политических институтов. Фраза о том, что корабль в любую минуту может взлететь на воздух, была сказана в минуту запальчивости и сказана в отношении племянника Касатонова, который только что вынес иной, нежели у Куроедова, вердикт по поводу затонувшей подводной лодки. Фраза эта отражает разброд, который происходит сейчас на флоте, и неудачи, которые постигают его почти по всем направлениям.