Владимир Казимиров События последних месяцев сфокусировали внимание на своеобразии президентских выборов в Азербайджане, назначенных на 15 октября. Даже самая главная, по опросам общественного мнения, проблема этого государства - урегулирование карабахского конфликта - временно отошла в тень.
Между тем на глазах рушатся надежды на разрешение основных проблем конфликта. Встречи президентов Азербайджана и Армении, привлекавшие внимание правительств и общественности многих стран, прекратились по причине тяжелой болезни президента Азербайджана Гейдара Алиева. Вряд ли Алиев, даже при благоприятном исходе, сможет эффективно продолжить эти встречи на высшем уровне. Не сможет больше Гейдар Алиевич инсценировать пики негодования, заставлявшие иногда и опытных посредников уступать, лишь бы не навредить его здоровью. (Кстати, когда-то Роберт Кочарян, озабоченный преклонным возрастом партнера по переговорному процессу, уже выражал свою озабоченность ходом переговоров после Алиева. Но тот велел передать Кочаряну, что он "вечен"). Теперь же любой его преемник будет слишком занят внутренними проблемами и вряд ли скоро освоится настолько, что сможет возобновить переговоры по Карабаху.
К тому же при всей кажущейся привлекательности переговоры глав государств - не лучший вариант решения проблемы: загруженность не позволяет им встречаться часто, а в предвыборный период переговоры приходится прерывать надолго. При существующем накале настроений народов обеих стран нерациональна и концентрация всей ответственности на первых лицах. В подобных условиях резервный канал заместителей министров иностранных дел тоже не срабатывает. Считать их редкие "декоративные" встречи переговорным механизмом просто невозможно.
Словом, для эффективных поисков урегулирования конфликта нужен новый полноценный формат стабильных переговоров: командная работа на высоком уровне, регулярные раунды при соблюдении конфиденциальности не "понарошку", подкрепляемые иногда встречами первых лиц. Конечно, важно использовать договоренности, наработанные ранее: не начинать же переговоры с нуля. Оптимальным был бы уровень специальных представителей в ранге министров (скажем, "министры без портфеля"). Меньше бы влияли тогда на переговоры министры иностранных дел, вольно или невольно завышающие роль пресловутых "внешних факторов", якобы мешающих урегулированию. Для других стран это "иностранное дело", а для каждого участника конфликта - самое что ни на есть внутреннее, наболевшее. За стол переговоров пора вернуть Нагорный Карабах, признав его власти временными или де-факто существующими (тем более что, по сути, власти повсюду должны быть временны).
Ясно и другое: ни в Азербайджане, ни в Армении, ни в Нагорном Карабахе еще не родился руководитель, который поставил бы подпись под совсем неприемлемым статусом НК. Взаимоисключающий подход к статусу не дает пакетного решения, переговоры оказываются тупиковыми. Но не исключены промежуточные решения, согласование отдельных элементов будущего статуса. Окончательный статус породит здравая правовая основа, прежде всего учет волеизъявления населения, а не торг по "размену" территорий, занятых за пределами НК.
Армяне утверждают, будто удержание этих районов необходимо для безопасности НК. Тогда надо менять силовые военно-технические средства удержания на нормальные, военно-политические путем демилитаризации освобождаемых районов под международные гарантии на весь период до решения вопроса о статусе НК. Согласование между Баку и Степанакертом поэтапных и конечных рубежей отвода армянских сил открыло бы путь к другим решениям, оздоровило бы обстановку в регионе.
Если взаимная жесткость никуда не привела, пора дать шанс гибкости. Иначе говоря, несогласуемые требования сторон лучше оставить до времен просветления, а тем временем начать упорные систематические, а когда потребуется, и безостановочные переговоры, чтобы найти другие подходы к урегулированию и снизить напряженность, изматывающую оба народа. Неизбежные перемены потребуют более активных форм работы и от международных посредников.
