Новый УПК скоро станет старым

- Косвенно оно связано с любым из многочисленных, к сожалению, случаев нарушения конституционных прав наших граждан. Но если говорить конкретно, основой для работы Межведомственной комиссии стала практика применения нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. Этот кодекс действует с июля прошлого года и, как многие, наверное, помнят, с самого начала был высоко оценен юридической общественностью страны. О нем говорили как о законе, который кладет конец репрессивной традиции советского судопроизводства и вводит в нашу процессуальную практику лучшие европейские стандарты. Во многом это заслуженные похвалы. Однако опыт применения нового УПК выявил не только достоинства, но и недостатки. Главный из них - явный дисбаланс в обеспечении прав обвиняемого и потерпевшего.

- Вот именно. Разработчики нового кодекса прежде всего стремились покончить с наследием карательного правосудия, и поэтому на первый план вышла забота о том, чтобы надежно гарантировать права граждан, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. А то, что в адекватных гарантиях нуждаются и люди, пострадавшие от преступных посягательств, - это как-то отошло на задний план. Таким образом, оказался нарушенным конституционный принцип равенства прав граждан на судебную защиту.

- Действительно, это одно из следствий введения нового УПК. В первые три месяца его действия суды оправдали вдвое больше обвиняемых, чем за аналогичный период предыдущего года. Конечно, эту статистику можно интерпретировать по-разному, но есть конкретные факты - их в материалах нашей комиссии огромное множество, - когда неравенство потерпевшего и обвиняемого самоочевидно. Вот простой пример по Москве. Задержана группа мошенников, от рук которых пострадали свыше 600 человек. Следствие закончено, дело передано в суд. Теперь суд должен выполнить одно нехитрое вроде бы процессуальное действие - вручить обвиняемым копию обвинительного заключения. Несколько обвиняемых отказались получать заключение, пришлось звать понятых и составлять акт об отказе. Казалось бы, сделано все возможное, но вскоре суд вернул дело в прокуратуру, поскольку, на взгляд судей, права обвиняемых были все же ущемлены. Это определение суда было обжаловано, следующая инстанция его отменила и вернула дело обратно, но затем карусель закрутилась по новому кругу. Трудно поверить, но из-за этой волокиты уголовное дело лежит без рассмотрения уже 10 месяцев. Дошло до того, что жаловаться на нарушение прав начали те обвиняемые, которым обвинительные заключения были вручены по всей форме. Они, мол, без всяких оснований пересиживают в СИЗО и требуют защитить их законные интересы. Между тем того же самого ждут 600 законопослушных граждан, пострадавших от этих мошенников. Им остается только ждать и надеяться - другого им не дано. Пока обвиняемые не осуждены, потерпевшие не могут претендовать на возмещение их ущерба. Это, кстати, еще одна несправедливость, узаконенная УПК, исправления которой мы намерены добиваться. При всем уважении к юридической процедуре нельзя все-таки мириться с тем, чтобы потерпевший становился "процессуальной жертвой". Кстати, людей, пострадавших от преступных действий, у нас в два-три раза больше, чем осужденных. Так что речь идет о защите прав большинства.

- Право есть. Но, сравнив процессуальный статус адвокатов потерпевшей стороны и обвиняемой, вы увидите тот же дисбаланс. Адвокату, защищающему обвиняемого, предоставляется возможность вести фактически самостоятельное следствие. А какие права у адвоката потерпевшего? Те же, что и у его клиента.

- Если под ужесточением понимать ограничение прав обвиняемых, то об этом речи нет. Корректировке, на наш взгляд, подлежат лишь те нормы, которые являются откровенно абсурдными. Например, когда судья дает следователю санкцию на проведение обыска или прослушивание телефонных разговоров, то у лица, в отношении которого предпринимаются эти действия, есть право присутствовать при вынесении судебного решения. Он даже может заявить о своем несогласии с принятой санкцией. Трудно поверить, но это так: сначала подозреваемого предупреждают, что скоро к нему нагрянут с обыском, а потом пытаются что-то найти. Или что-то узнать из его телефонных разговоров, предварительно предупредив его о "прослушке". Конечно, от таких "шероховатостей" кодекс надо почистить. Но это отнюдь не основная работа. Главная задача - расширить права потерпевших, чтобы УПК защищал их законные интересы не менее надежно, чем интересы обвиняемых. Скажем, необходимо пересмотреть порядок возмещения материального ущерба, причиненного в результате уголовного преступления. Сейчас, как я уже говорил, чтобы подать гражданский иск о возмещении ущерба, нужно ждать, когда преступника изобличат и осудят. А его могут и не поймать или не осудить, или ко времени вынесения приговора у него не останется имущества. Между тем в зарубежной практике выработано множество способов, позволяющих разрешать подобные ситуации в интересах пострадавшей стороны. Многим из этого опыта можем воспользоваться и мы.

- Генпрокуратура уже подготовила порядка 80 предложений по поправкам в этот кодекс. Есть предложения и у других правоохранительных органов. Часть работы выходит за пределы УПК, и мы планируем подключить к ней правительство - для подготовки законопроекта о порядке возмещения материального ущерба в тех случаях, когда это невозможно сделать за счет виновных лиц. В принципе работу над УПК можно завершить уже в этом году. Правда, депутаты Госдумы сейчас думают в основном о выборах, но мы надеемся, что у них найдется время на закон, за который избиратели наверняка будут им благодарны.