Вместо или после войны

Война возглавляемой США коалиции против режима Саддама Хусейна, по-видимому, неотвратима. Как следует России себя вести в ситуации, которая не ею создана и в которой от нее, будем откровенны, немногое зависит? Между тем в международном кризисе, чреватом немалыми осложнениями, у нашей страны есть собственные интересы. На мой взгляд, наиболее существенны здесь три момента.

Первый. Экономическая температура в России, темпы роста, наполнение госбюджета, социальные выплаты в решающей степени зависят от сохранения относительно высоких и стабильных цен на нефть. Второй. Россия заинтересована в том, чтобы в географически близком к ней регионе сохранялась политическая стабильность. Третий. Наиболее общим интересом нашего общества и государства является развитие того внешнеполитического курса, который был заявлен после трагических событий 11 сентября 2001 года и который, к сожалению, еще не стал необратимым.

К этому можно добавить интересы немаловажные, но все же подчиненного уровня: взыскание долга с Ирака, реализация перспективных проектов в этой стране. Их-то чаще всего, толкуя об ущемлении российских интересов, выдвигают на первый план у нас защитники Ирака от "американской агрессии" - влиятельные силы, привыкшие любое событие международной жизни оценивать сквозь призму соперничества и противостояния с США.

Между тем потенциальная возможность нынешнего иракского режима завладеть оружием массового уничтожения, которое не требует сложных технических средств доставки, представляет серьезную угрозу международному миру и безопасности, в том числе и безопасности России. Всей своей политикой: "игрой в прятки" с ООН, прямой агрессией против Ирана и Кувейта, угрозами Израилю, применением химического оружия против курдов на севере страны, не говоря уже о свирепом подавлении любого намека - даже не на оппозицию, а на недостаточную лояльность, багдадский диктатор показал, что понимает он только язык силы и что ни одному его слову верить нельзя. Нашли ли международные инспекторы иголку в стоге сена - вопрос, влияющий на мировое общественное мнение, но все же второстепенный, коль скоро приходится иметь дело с таким режимом.

Нам говорят, что Саддам, выбранный для проведения экзекуции, не один такой в мире. Что ж, "ось зла" - не броское изобретение американского пиара, а отражение реалий мировой политики XXI века, когда уже не противостояние двух сверхдержав, а малые государства, возглавляемые безответственными и непредсказуемыми правителями, или даже экстерриториальные организации типа "Аль-Каиды" или "АУМ Синрике", овладевшие современными технологиями уничтожения, несут реальную угрозу жизни десятков и сотен миллионов людей. Масштаб новой опасности международное сообщество только начинает осознавать, а средства противодействия этим угрозам отрабатывать.

Конечно, и вооруженное свержение саддамовского режима сопряжено с серьезными издержками и опасностями. Неизвестно, какова будет цена - в человеческих жизнях и материальных разрушениях - военной операции, сколь долго она продлится. Неясно, как сложится политическая ситуация в Ираке после войны: удастся ли создать консолидированную власть, сотрудничающую с победителями, хотя бы так, как в Афганистане, где дело все еще не доведено до конца. Трудно предсказать отзвук войны в соседних странах. В некоторых из них средневековые формы социальной и политической организации пришли в соприкосновение с процессами модернизации, и эта гремучая смесь под влиянием внешнего толчка может дать выбросы, подобные антишахской революции конца 1970-х годов в Иране. Не очевидно, наконец, какие последствия все это будет иметь для мировой экономики, для нефтяного рынка, для наших экспортных доходов. (Замечу только, что наши радетели багдадского режима, живописуя, как будет затоплен мировой рынок иракской нефтью, попавшей под контроль американцев, почему-то не беспокоятся, что то же самое могло бы произойти, если бы ООН отменила санкции.)

Выбор все-таки приходится делать. Пацифистская позиция всегда имеет некоторые преимущества, стремление выжать все, что можно, без войны - разумно. Но до определенного предела. Где находится этот предел, сказать трудно. Есть, однако, грань, которую нам переходить заведомо не следует. За этой гранью - использование права вето в Совете Безопасности, если дело дойдет до конфронтационного голосования (коль война неизбежна, то уж лучше с санкции ООН), или безумные попытки создания антиамериканской коалиции совместно с Германией и Францией (которые в конечном счете с американцами договорятся). Замечательная идея эта так же осуществима, как и недавно прокатывавшийся проект антизападного союза с участием Китая и Индии. Договариваться надо с США - о том, каким образом будут гарантированы интересы России в ситуации, наступившей вместо или после войны.