Альянс несогласных

Состоится или не состоится союз России с Америкой с третьего захода? С первого - при Горбачеве - не получилось: Советский Союз распался, и красивая идея советско-американского глобального "альянса во имя порядка" погибла, едва родившись. Не вышло и со второго: "первопрезидент" Ельцин все время своего правления донимал Клинтона требованием равенства в партнерстве, но вывел дело лишь к ссоре из-за войны в Косово. Американцы так и не поняли, отчего Москва домогалась равенства, не обладая равенством потенциалов с США.

Путину повезло. Во-первых, дела в стране обстоят лучше, чем при Ельцине, - цены на нефть не падают, позволяя время от времени правительству даже вспоминать о необходимости структурной реформы экономики и отказа от ориентации на экспорт ресурсов. Во-вторых, нашелся наконец у нас с Америкой общий враг - имя ему терроризм. Не то, чтобы мы смогли против него сильно помочь Соединенным Штатам. И не то, чтобы Штаты особо посодействовали нам против него в Чечне. Но все же общий враг - большая сила, и польза от него немалая: Россия и Америка впервые с дня победы над нацистами в 1945-м увидели друг в друге практическую пользу. Прежде, по правде говоря, думали в лучшем случае о минимизации ущерба.

Эти новые обстоятельства сильно изменили политико-психологический фон российско-американских отношений. Впервые после Горбачева американцы снова стали относиться к России с оттенком осмысленного интереса и сдержанного уважения. Россия стала интересней американцам из-за того, что "вдруг" изменилась конфигурация глобальных интересов США, и в новой - Россия стала играть совсем иную роль, чем та, что ей досталась в старой, оставшейся в прошлом веке переходной структуре международных отношений и внешнеполитических устремлений Америки.

Во-первых, на наших глазах происходит "евразиация" внешней политики США. Такого никогда раньше не было. Американские стратегические концепции, конечно, содержали упоминание Евразии. Почти два века главной внешнеполитической задачей Соединенных Штатов называли противодействие появлению державы, способной установить свою гегемонию в Евразии. Но такие упоминания Евразии были скорее формальными. Реально в системе внешнеполитических приоритетов США безраздельно господствовали Европа, страны Западного полушария и Япония. Европа была главной.

Теперь - иначе. Европа осталось важной. Но ее значение стало другим. Прежняя Европа была для США передовой линией обороны, "фронтом" противостояния с самым опасным противником. Ныне Европа - глубокий "тыл" американской политики, "фронт" которой сместился в глубину Центральной Евразии - туда, где смыкаются границы Афганистана, бывших среднеазиатских республик СССР и двух новых ядерных держав мира: Пакистана и Индии. Здесь в новом веке разместился новый геополитический центр мира. К востоку от него - Китай, могучий и опасный. К западу - Иран, Ирак и Саудовская Аравия - три мощные нефтяные державы, откровенно, как первые две, и полуявно, как последняя, враждебные Соединенным Штатам. Европа ничем или почти ничем не может помочь американцам в этой части мира. Ее удел - играть вспомогательную роль в американской глобальной стратегии.

Во-вторых, изменилась роль НАТО, как минимум в той мере, в которой уменьшилась стратегическая роль Европы. Ведь НАТО прежде всего европейская организация, и лишь одна натовская страна - Британия - способна практически помочь Соединенным Штатам в решении задач глобальной или евразийской политики. Как и Европа, Североатлантический альянс очень важен для США. Но важен не по-прежнему, он теряет свое старое военное предназначение. Во всяком случае, НАТО его несомненно теряет при своем нынешнем страновом составе.

Как ни парадоксально, но для "спасения" старого НАТО как военно-политической структуры в активе внешней политики США в нее надо вовлечь Россию. Потому что только подпитка альянса российским геополитическим (пространственным) ресурсом может позволить ему приобрести новые позиции, позволяющие рассчитывать на определяющее влияние в Центральной Евразии, новом геополитическим центре мира. Если же Россию в НАТО не приглашать, то альянс - только теперь это становится по-настоящему понятным - на самом деле надо реформировать. Из наступательной ударной структуры глобального значения он обречен превращаться в "обычную" европейскую структуру безопасности. В последнем случае американцам предстоит строить свою наступательную внешнеполитическую стратегию в опоре на двусторонние союзы - с Британией, Японией, может статься, с Индией.

А отсюда, и это в-третьих, новая роль партнерства Соединенных Штатов с Россией. Что, если наша страна окажется в этом ряду реальных и потенциальных союзников США? В самом деле, ведь курс на союз с США провозгласили 10 лет назад, а что-то похожее на настоящее сотрудничество стало обнаруживать себя только в текущем году. Не потому же, что в Вашингтоне просто "вдруг полюбили" Россию (не полюбили и вряд ли полюбят). Скорее, что-то наконец всерьез понадобилось. Отсюда новая формула "двойного решения" по отношениям с Россией: последовательно критиковать Москву за имеющие несоответствия ее действий американским представлениям о целесообразности (в чеченском вопросе, например), но одновременно вовлекать ее в долгосрочное политическое и военно-политическое взаимодействие с Вашингтоном при удержании за США "направляющей" роли в формировании системы российско-американского квазисоюза.

С одной стороны - это для нашей страны шанс упрочить свое положение в кругу наиболее влиятельных стран мира. С другой - риск и вызов: квазисоюз, а в перспективе, может быть, и нормальный союз с Америкой может быть основан только на хладнокровно и тщательно просчитанных соотношениях интересов обеих сторон. Соединенные Штаты сегодня более терпимы, чем когда-либо к политике России в сопредельных с ней странах, в вопросе прав человека, а также на Ближнем Востоке. Но это внешняя сторона ситуации.

За ней скрытые и глубокие противоречия по поводу главного. США готовы предложить Москве вполне почетную, по их мнению, роль ведомого партнера со всеми вытекающими - необходимостью учитывать пожелания Вашингтона в вопросах российской как внешней, так и внутренней политики. Но в России еще не вызрела готовность большинства элиты согласиться с такой ролью. Поэтому, желая сближения, стоит готовиться к неизбежным на пути к нему ссорам.