Иван Сафранчук На прошлой неделе президент России и вслед за ним министр обороны объявили о необходимости внесения изменений в политику национальной безопасности. Министр обороны уточнил, что речь идет о принятии новой редакции Концепции национальной безопасности. Но получится ли подготовить сильный документ по содержанию? И нужна ли сейчас именно Концепция?
Ныне действующую Концепцию задумали сразу после операции Североатлантического альянса в Югославии как "ответ НАТО". Но вскоре, после взрывов в Москве и Волгодонске, начала второй кампании в Чечне, стали переделывать в "ответ терроризму". В результате НАТО упоминается в документе только два раза, а терроризм - семнадцать. И все-таки по духу документ именно антинатовский. Еще один парадокс нынешней Концепции. В ней выделены 8 основных угроз безопасности России. Из них к настоящему моменту по крайней мере три реализовались (в том виде, как они сформулированы) - НАТО расширяется, иностранные войска размещены вблизи российских границ (в Средней Азии), интеграционные процессы в СНГ ослабляются. Получается - формально результаты политики национальной безопасности плохие, а реально международное положение России крепче, чем в 2000 году.
Так что, по сути, президент Путин абсолютно прав - надо корректировать и развивать политику в области национальной безопасности в современных условиях. Но┘ Во-первых, это не должно превратиться в чисто бюрократический процесс. Болванки под новые концепции и доктрины во множестве пылятся в шкафах разных ведомств. Надо, чтобы не со старых проектов пыль сдували и обновляли их на злобу дня, а очень серьезно думали над новым документом, новым по духу и содержанию.
К тому же формально за новой Концепцией национальной безопасности должны последовать новые редакции и остальных стратегических документов. Они были приняты в 2000-2002 годах и уже устарели. Всего их шесть - Военная доктрина, Концепция внешней политики, Доктрина информационной безопасности, Морская доктрина, Основы государственной политики по военному строительству, Основы политики в области развития науки и технологий. Выдержит ли аппарат такую нагрузку? Не отвлечет ли написание бумаг от более практических дел? Ведь на составление новых документов, чтобы они получились действительно серьезными (на чтение нынешних многие политики и эксперты даже время не тратят), придется выделять лучшие силы сразу нескольких ведомств (Совет безопасности, Минобороны, МИД и т.д.).
Во-вторых, дело не столько в Концепции как в документе, сколько в концепции как образе мыслей, наборе идей. Президент должен утвердить философию безопасности России. Составить-то ее непросто, а перевести на понятный чиновничеству язык - тем более. Так что задача трудная, и есть большая опасность, что вместо Мысли получится Бумага. Свести эту опасность к минимуму можно, только если президент будет сам очень плотно курировать составление нового документа. Атмосфера сейчас такая, что ждут сильной стратегии: "менять шило на мыло" не имеет никакого смысла. В конце концов в нынешней Концепции тоже есть положения о борьбе с терроризмом (внутренним и международным), проблемы борьбы с незаконным оборотом наркотиков и другие актуальные вопросы. В Концепции упомянуты все значимые для безопасности России проблемы. Другое дело, что они не раскрыты. Но в принципе за счет интерпретаций - а поле для них огромное - документ расплывчатый, вполне можно актуализировать политику национальной безопасности.
В-третьих, с учетом всего этого стоило бы подумать над тем, чтобы принимать не сразу Концепцию, а по крайней мере сначала другой документ. Если есть твердая уверенность в том, что президентская силовая команда способна выработать действительно сильный стратегический документ (а иначе лучше не менять ныне действующую Концепцию), то нужно облекать его в форму Послания президента по национальной безопасности. В июне 1996 года президент Ельцин утвердил Послание по национальной безопасности президента Российской Федерации Федеральному собранию. И выступил с его основными положениями. Это не ежегодное послание президента Федеральному собранию. Это другой документ - совершенно самостоятельная форма. Формально Послание должно было действовать вплоть до конца 2000 года.
Отметим важную деталь. В Послании по национальной безопасности делается отсылка к части 3 статьи 80 Конституции России. В соответствии с ней "президент определяет основные направления внутренней и внешней политики". Отсыл к Конституции поднимает статус документа. Таких отсылов нет ни в традиции Концепции национальной безопасности, ни в традиции военных доктрин. Кроме этого, Послание по национальной безопасности президент не просто подписывает, а в обязательном порядке должен озвучить в парламенте. Что будет посильней и действенней, чем просто подписанный документ.
Скорее всего плотно курировать Послание президенту будет удобнее, чем Концепцию. Концепция будет готовиться на ведомственном или межведомственном уровне. Вмешиваться в бюрократическую работу на таком уровне президенту будет и политически, и технически сложно. Послание же - это по определению президентский документ, в разработке которого Владимир Путин может проявить свою известную склонность к разработке конкретных формулировок в наиболее сложных случаях. Именно этот фактор, не исключено, окажется решающим для качества формулировок новой политики национальной безопасности. Так что с точки зрения более эффективного и полного воспроизведения того нового содержания, которое, мы надеемся, будет разработано, стоило бы подумать именно над формой Послания по национальной безопасности президента к Федеральному собранию. Послание представляется лучшим способом внесения изменений в политику национальной безопасности.
