Масхадов изъят из обращения

Не было бы счастья, да несчастье помогло. После "Норд-Оста" Аслан Масхадов официально переведен из бандитов в террористы, и теперь Москве не с кем договариваться о мире в Чечне. Сторонники силового умиротворения обрадовались: наконец-то диспозиция прояснилась, приказа отступать не будет. Защитники переговорного процесса, наоборот, впали в депрессию и залепетали про "круглые столы", "третью силу", "общественную дипломатию" и тому подобные интеллигентские заморочки. Но тут в сумерках всеобщего смятения умов и морального упадка неожиданно, как случайная искра, мелькнула свежая и здравая мысль. В одном из бесчисленных ток-шоу Борис Немцов в порядке реплики вдруг бросил в телекамеру: "А может, нам надо договариваться не с Масхадовым, а с чеченским народом?"

По-видимому, для наших политических умов эта мысль - такой "бином Ньютона", что немцовский вопрос канул в пустоту. Более того, сам Немцов, кажется, не вполне понял, какое озарение его посетило. Когда руководимый им политсовет СПС стал переводить послание лидера на язык практических рекомендаций, получилось и не так свежо, и не очень практично. Получилась, в общем-то, сущая банальность: СПС предлагает референдум по новой Конституции Чечни. Этот референдум чеченцам обещан уже и без СПС, так что никакого интеллектуального прорыва не состоялось.

Конечно, референдум по Конституции - это лучше, чем ничего. После десяти лет бесконечных и бессмысленных споров о том, удобно ли садиться за стол переговоров с Дудаевым, годится ли для политического диалога Масхадов, в Москве наконец сообразили, с кем надобно договариваться. В самом деле, при чем тут Масхадов? В общественном мнении и России, и зарубежья чеченская война - это борьба чеченцев за выход из РФ. Официальная Москва тоже называет ичкерийских партизан сепаратистами и, стало быть, тоже признает, что в основе конфликта - вопрос о государственно-правовом статусе Чечни. Но такого рода вопросы и по российскому, и по международному законодательству находятся в исключительной компетенции народов, а не полевых командиров. У Масхадова - не важно, террорист он или ангел белокрылый - полномочий на суверинизацию Чечни нет. Как нет таких полномочий и у Путина, и у какого угодно круглого стола. Это право народа республики, и мирно реализовать его можно только путем референдума.

Дело однако в том, что референдум по Конституции - не то же самое, что референдум о статусе Чечни. Хуже того, голосование по Конституции - это очевидная технологическая уловка, цель которой - замотать, деактулизировать вопрос о статусе, поставив его в общий ряд и смягчив разного рода ароматическими добавками - например, обещанием "широкой автономии", о которой уже говорят и правые, и левые. Немаловажно, что в конституционном тексте будет предложен только один и только позитивный с точки зрения федерального Центра вариант: Чечня в составе России. Определенный расчет делается и на то, что Основной закон - документ многословный, юридически сложный и его мало кто успеет прочесть. Именно так, не читая, в 1993 году голосовали за Конституцию РФ.

Плохо однако, что подобные хитрости потом выходят боком. Сразу же после референдума выяснится, что разные районы Чечни проголосовали по-разному, что всечеченского консенсуса не получилось, а определить, кому и что в этой Конституции не понравилось и как на это реагировать, невозможно. Затем окажется, что никто не знает, как выглядит "широкая автономия". Конституционному суду надо будет годами разбираться, допускает ли "широкая автономия" кровную месть, шариатское правосудие, использование средств Пенсионного фонда на закупку пластида, контрабандный товарооборот с сопредельными странами и т.п. Еще раньше станет ясно, что по Конституции РФ никакого "особого" статуса Чечне дать нельзя, это может быть санкционировано только всероссийским референдумом, но его санкция наверняка будет отрицательной. Естественно, чеченцы опять почувствуют себя обманутыми, конфликт вернется к исходной точке, и надо будет снаряжать на Кавказ новые "миротворческие" полки.

Альтернативный вариант - не жульничать. Если уж решились на диалог с чеченским народом, то надо спрашивать не о чем попало, а только о самом главном - о будущем Чечни. Тогда это будет честной демонстрацией нашей готовности договариваться с чеченцами, о которой сказал Немцов. При этом хорошо бы пригласить международные организации и отдать в их руки контроль за подготовкой голосования и подсчетом бюллетеней. Пригодится и Масхадов: с ним можно договариваться о том, чтобы в дни референдума не стреляли и чтобы боевики могли беспрепятственно участвовать в голосовании.

Безусловно, найдутся люди, которые скажут: под дулами автоматов референдумы не проводят. Сначала, мол, надо убрать войска. Такими устами хорошо пить мед, но там предстоит другая работа. Если вывести войска, референдум проводить будет уже некому. Люди, которые займут города и аулы, оставленные федералами, все вопросы для себя уже решили.