В ущелье не видно звезд

На фоне дискуссии о том, бомбить или не бомбить Панкисское ущелье, неожиданно актуализировалась проблема управления той территорией, которая обработана российскими бомбардировщиками уже не по одному разу. Во взглядах на этот предмет разошлись не только эксперты-общественники вроде Ивана Рыбкина и Руслана Хасбулатова, но и вполне официальные лица. Так, начальник Генштаба ВС РФ Анатолий Квашнин пришел к выводу, что покой и порядок в Чечне могут обеспечить только военные комендатуры, которым соответственно должна принадлежать здесь вся полнота власти. Теперь на эту тему высказался еще один парламентарий (а заодно и генерал) - Анатолий Куликов, который в 1995 году руководил войсковой операцией в Чечне и поэтому к предмету обсуждения весьма неравнодушен.

"Если там каждый день совершаются теракты и вооруженные нападения, очевидно, что гражданская администрация с ситуацией не справится, - считает бывший шеф МВД. - Но для того чтобы передать управление военному коменданту республики, как предлагает Анатолий Квашнин, у нас нет законных оснований. Если действовать по закону, то это должен быть закон о чрезвычайном положении, принятый еще в прошлом году. Причем не обязательно вводить ЧП на всей территории Чечни, можно сделать это только в особо опасных районах". Анатолий Куликов выступал в ИТАР-ТАСС в связи с презентацией своей книги воспоминаний "Тяжелые звезды", в которой чеченской войне посвящены наиболее сильные страницы. Поскольку война не кончена и конца не видно, книга, к большому сожалению, интересна не только любителям военной мемуаристики. Вряд ли в стране есть человек, которому не важно, почему это безумие длится так долго, как и когда его можно остановить.

О причинах провала первой операции федеральных войск генерал Куликов судит подобно всем генералам, прошедшим Чечню. Однако в отличие от многих мемуаристов он предоставляет читателю не только свои умозаключения, но и исходное фактологическое сырье. Выразительнейший эпизод - первый день наступления, 11 декабря 1994 года. С вечера "окончательно утрясены и согласованы все детали", войска построены, патроны розданы, генералы сверили часы: выступаем в пять утра. Главком Внутренних войск Куликов озадачивает подчиненных командиров и в половине первого, не раздеваясь, ложится отдохнуть. Без десяти пять вскакивает и ждет сигнала к выступлению. Ждет десять минут, ждет двадцать - сигнала нет. Что за черт, почему задержка? Звонит дежурному в штаб военного округа, тот удивляется: надо же, такой большой начальник, а не в курсе, что начало операции перенесли на восемь утра! Один командир полка попросил перенести, вот ее и перенесли. "Никаких иных слов, кроме матерных, у меня не нашлось", - вспоминает бывший главком.

Надо ли спрашивать, чем еще мог кончиться поход, который так организованно начался? Потом, когда Куликов расскажет, почему войска тащились от Моздока до Грозного две недели, как 15 безоружных ингушей развернули колонну из 75 танков, как созрело решение штурмовать Грозный в новогоднюю ночь, как проглядели рейд Басаева, как упустили Радуева, уже и сомнений не остается: а война-то и впрямь получилась и бездарная, и бессмысленная. И совершенно не можешь себе представить, как могла бы выглядеть победа, если бы ее "не украли". Тем более что вторая чеченская война идет уже в полтора раза дольше, чем первая, а победы все нет. И опять никто точно не знает, в каком ущелье она прячется. Свет генеральских звезд в ее убежище не проникает.