Иван Родин Завершившаяся весенняя сессия Государственной Думы, может, и не выглядит слишком выдающейся с законотворческой точки зрения, зато с политической является весьма плодотворной. Главными политическими событиями, произошедшими на Охотном Ряду за последние полгода, стали, во-первых, окончательное партийное структурирование нижней палаты парламента, во-вторых, более четкое распределение партийных фракций по политическому спектру, а в-третьих, как это ни странно, фактически полное исчезновение политического значения Госдумы и в глазах исполнительной власти, и в расчетах самих законодателей.
Превращаться в некий партийный кристалл Дума начала более года назад, когда депутаты из фракций "Единство", ОВР и групп "Регионы России" и "Народный депутат" договорились о создании центристской коалиции. Поначалу это было довольно рыхлое образование, за каждой из частей которого сохранялось право на собственное мнение. Однако именно за последние полгода коалиция превратилась в думскую проекцию союза двух партий - "Единой России" и Народной партии. Союз этот, возникший волей обстоятельств и кремлевской администрации, несомненно, временный, но он сделал то, что никому не удавалось сделать с 1993 года, - полностью уравнял в правах депутатов, выбранных по партийным спискам и по одномандатным округам. Правда, в обмен на это значительное число одномандатников окончательно потеряли право утверждать, что они прислушиваются только к мнению своих избирателей.
Показателем того, что нынешняя Дума приобрела вполне жесткие партийные очертания (что нравится далеко не всем думцам), является чрезвычайно быстро выросшее за последнее время количество так называемых независимых законодателей, то есть не входящих ни в одно депутатское объединение. Таких парламентариев сейчас более двух десятков, и это больше, чем численность фракций ЛДПР и "ЯБЛОКО" вместе взятых. Фактически такой же статус имеет и многочисленная группа депутатов, вынужденных по каким-то своим соображениям состоять в "Регионах России", но не являющихся членами партии "Единая Россия".
А с точки зрения политической самоидентификации партиям в Думе стало по-настоящему тесно. Подобно газу, стремящемуся заполнить весь предоставленный ему объем, партийные структуры, имеющие свои фракции в парламенте, занимают широкие идеологические ниши, смыкаясь флангами друг с другом и не оставляя никаких промежутков не только для новичков, но даже для некоторых нынешних своих коллег. За последние полгода статус таких маргиналов, без сомнения, приобрели фракции ЛДПР и "ЯБЛОКО", никак не встраивающиеся в четкую партийную систему, создание которой явно поощряется Кремлем.
Самый правый фланг занимает фракция СПС, смыкаясь с правоцентристской группой из состава "Единой России", думским выражением которой служит часть фракции "Единство". Вся же центристская четверка расположилась с серьезным размахом, заняв политическую середину от правого центра до левого. На обладание же совсем левым флангом сегодня открыто претендует группа "Народный депутат". Этот думский синоним Народной партии РФ, в свою очередь, тесно соседствует с коммунистами и аграриями, которых он теснит в еще более глубокую левизну. Складывается впечатление, что все недавние решения ЦК КПРФ об уходе партии в жесткую оппозицию как будто специально направлены на то, чтобы помочь "нардепам" занять место респектабельных левых.
В этом заинтересованы и такие партии, как СПС и "Единая Россия". Последняя довольна тем, что ей не придется толкаться с НП плечами на центристском поприще, а правым объективно выгодна ситуация, когда в Думу станет стремиться множество левых организаций. Ведь если одновременно с этим правые пройдут в Думу солидной толпой, то голоса провалившихся левых партий при распределении депутатских мандатов достанутся победителям выборов. Такова особенность российской избирательной системы. Поэтому неудивительно, что именно Борис Немцов стал одним из зачинщиков самой крупной внутридумской политической акции последнего времени - изгнания коммунистов со всех руководящих постов, превратившего КПРФ в думского изгоя. В это же время "Народный депутат" предпринял несколько пиаровских акций, вызвавших жуткую ревность у коммунистов, - добился запрета продажи сельхозземель иностранцам и затормозил законодательный старт энергетической реформы.
Одним из аспектов этой пиар-кампании, призванной закрепить за НП изрядную часть протестного электората, стало участие в ней президента страны, который оба раза как бы поддавался на уговоры Райкова и менял свою позицию. Так что как раз "благодаря" Владимиру Путину и можно говорить о полном исчезновении самостоятельного политического значения Госдумы. Сейчас в ней нет настоящей сильной оппозиции правящему режиму. Все думские партии так или иначе поддерживают кремлевскую политику - или стратегическую, или тактическую, или даже групповую. Исключениями здесь не являются ни КПРФ, ни "ЯБЛОКО", ни СПС, не говоря уже о ЛДПР.
Нет в Думе и настоящего правительственного большинства, потому что кабинет Касьянова ни для одной из партий не является своим. Те решения, которые правительство проводит через нижнюю палату, становятся результатом не политического процесса, а торгового. Правительство вынуждено покупать лояльность депутатов, а те в случае неуступчивости министров сразу же бегут в Кремль. Впрочем, и кремлевские чиновники тоже не забывают приходить в парламент - спорящим "хозяйствующим субъектам" нужны услуги арбитража, пусть даже и не слишком объективного. Среди же депутатов из так называемого проправительственного большинства, которое каждый раз становится таковым только после вполне конкретных уступок, уже образовался слой ключевых фигур, которые согласовывают с кабинетом министров условия взаимовыгодных компромиссов.
Факт исчезновения политического влияния Госдумы подкрепляется и экспертным мониторингом. Например, рейтингами 100 ведущих политиков России, которые ежемесячно публикуются "НГ". Мы видим, что сегодня все думские лидеры ушли вниз списка, а к вершине поднялись, во-первых, функционеры президентской администрации, курирующие нижнюю палату, а во-вторых, олигархи, имеющие влияние и в Кремле, и на Краснопресненской набережной, и в Охотном Ряду. Все это произошло в течение всего лишь одного политического года - с июня 2001-го по июнь 2002-го.
Так, председатель Госдумы Геннадий Селезнев, долгое время совмещавший положение одного из лидеров крупнейшей думской фракции КПРФ и одного из первых официальных лиц страны, с 10-го места перешел на 31-е. Без сомнения, это произошло прежде всего потому, что теперь Селезнев не может считаться самостоятельной политической фигурой - поддержки родной партии он лишился, а высокий государственный пост сохранил только благодаря центристам. Но стоит думскому большинству получить из Кремля только намек, они немедленно отправят Селезнева в отставку.
Сам же лидер КПРФ, настоявший на изгнании непослушного спикера из партии, снизил рейтинг своей влиятельности фактически в три раза. Объясняется это довольно просто: Геннадий Зюганов лишился "мостика" к президенту в виде Селезнева, перестал считаться респектабельной парламентской оппозицией, но одновременно так и не объявил о полном неприятии путинского режима. Ведь письмо с предложением отправить в отставку правительство Касьянова коммунисты прежде всего направили президенту. Другие оппозиционные, по собственному определению, думские лидеры также скатились вниз. Руководитель фракции СПС Борис Немцов в июне 2001 года был на 28-29-м месте, а сейчас он только на 64-65-м. Глава "ЯБЛОКА" Григорий Явлинский с 53-й позиции спикировал на 81-82-ую. Вождь ЛДПР Владимир Жириновский поменял 36-ую строку на 71-72-ую. Лидеры же центристов, несмотря на неплохую торговлю с правительством по тактическим и меркантильным вопросам, так и остались в нижней части рейтинга сотни влиятельных политиков.
Это говорит о том, что Дума действительно превратилась из органа парламентаризма, который по определению должен быть независимой ветвью власти, в некий законодательный придаток Кремля. И строительство трех-четырехпартийной системы, которая была провозглашена президентом Путиным, никак не влияет на политическую расстановку сил. Можно предположить, что и в дальнейшем эти партии станут простым продолжением воли исполнительной власти, а о парламентаризме как таковом в России можно забыть.
