Академия взялась за реформы

Нет, вы как хотите, а я от наших академиков просто в изумлении и в восторге. Подавляющее большинство из них - без всякого преувеличения - очень умные, очень приличные и, главное, очень симпатичные люди. Среди них множество неординарных особ, за которыми числятся достижения мирового уровня... А вот как соберутся вместе да голосовать начнут, так только и остается, что разводить руками и предаваться недоумению.

Примеров масса - в частности, последнее (15-18 мая 2002 г.) Общее собрание Российской академии наук. В некотором смысле это было собрание историческое. Напомним, осенью прошлого года, на предыдущем Общем собрании, президент РАН Юрий Осипов изрядно удивил коллег, заявив, что настала академии пора кардинально реформироваться. Под кардинальной реформой Юрий Сергеевич понимал введение в академии системы конкурсного финансирования и резкое сокращение числа ее отделений.

Насчет конкурсного финансирования не все ясно, создается впечатление, что Юрий Осипов то ли пошутил, то ли обозначил цели и задачи на очень дальнюю перспективу. Дело в том, что сейчас в академии практикуется базовое финансирование. Другими словами - спускаемые из бюджета деньги президиум РАН распределяет между четырьмя сотнями своих институтов, руководствуясь очень сложными и не всегда понятными соображениями, но по принципу, который давно обозвали "всем сестрам по серьгам". Для любого чиновника такой принцип - предел мечтаний, он спит и видит себя сидящим на мешке с деньгами (а там, простите, все-таки миллиард долларов в год) и распределяющим его содержимое по собственному хотению, одобряемому для приличия каким-нибудь карманным экспертным советом. А вот конкурсное финансирование, где все решают эксперты из самых видных специалистов и где поэтому функции чиновника исключительно оформительские, для него нож острый. Для большинства академиков страшнее понятия "конкурсное финансирование" есть только одно - Егор Гайдар. Очень возмутил тогда Юрий Осипов академиков, особенно престарелую часть коллектива, своим тогдашним воззванием к конкурсному финансированию. И очень удивил, потому что прежде неоднократно высказывался насчет него в самом отрицательном смысле. Правда, и сейчас - сказал, а больше не повторяет. Забыл, наверное.

В отношении же второго пункта, то есть сокращения числа отделений РАН, дело развернулось куда серьезнее. Была создана академическая комиссия, определены сроки и в самом начале Общего собрания РАН обнародованы результаты. Председатель комиссии академик, вице-президент РАН Геннадий Месяц сообщил собравшимся, что 18 существующих сейчас отделений РАН упраздняются, а вместо них организуются 9 новых.

Причина, побудившая академические власти взяться за реформу своей структуры, проста - им было велено ее провести. "Запомните главное, - сказал академик Месяц на Общем собрании, - если мы сами не проведем эту реформу, ее за нас проведут другие". И по привычке пугнул Гайдаром.

Многим реструктуризация главной научной организации страны представляется чистой имитацией, которая нужна для того, чтобы было что отрапортовать наверх, и которая никакой пользы делу не принесет. Многие, напротив, считают ее вполне разумным шагом, от которого уж по крайней мере не будет вреда. "В моменты кризиса, - сказал корреспонденту "НГ" академик Александр Красовский, - власть всегда укрепляется, поэтому сокращение числа отделений академии есть шаг полезный, поскольку сегодня аппарат сильно раздут".

Но вся, пусть даже и спорная, полезность была скомпенсирована сюрпризом, который академические начальники преподнесли своим коллегам. Оказалось, что сами отделения будут поделены на сектора. Получается, что вместо 18 составных частей РАН теперь будет не 9, а 21. Другими словами, ничего не меняется, появляется дополнительная властная ступенька - и все.

Уже упоминавшийся академик Красовский страстно возражал против создания секторов и даже пригрозил выходом из академии. Академик Юрий Израэль, который призывал вообще обойтись без какой-либо реформы, назвал день начала Общего собрания самым мрачным днем в своей жизни. Академик Виталий Гинзбург тоже обрушился на идею секторов. Он заявил, что очень многие из его коллег разделяют его недовольство тем, какой вид приняла реформа. Он подчеркнул также, что с "рядовыми" академиками реформа никак не согласовывалась - во всяком случае, это касается Отделения общей физики и астрономии.

Как всегда, Гинзбург выступал очень ярко, собравшиеся устроили ему чуть ли не овацию - было видно, что многие действительно разделяют его точку зрения. Но практически сразу после этого┘ за предложенную реформу проголосовали все - при трех против и четырех воздержавшихся. Навязанная сверху, никому не нужная, имитационная и для многих болезненная реструктуризация, ставшая к тому же вредной после введения института секций, была одобрена единодушно.

Это удивительный и не совсем понятный феномен, причем относится он не только к данному голосованию. Так, Геннадий Месяц во время дискуссии с Израэлем напомнил тому, что в его отделении все, кроме Юрия Антониевича, проголосовали за реформу единогласно. Потом, правда, выяснилось, что сначала-то они голосовали единогласно против реформы и только после того, как им разъяснили, что реформу все равно проведут, как бы они ни проголосовали, они так же единогласно одобрили то, против чего минуту назад так дружно протестовали.