Южная Азия в объятиях террора

Пока весь мир с напряжением наблюдает за кризисной ситуацией на Ближнем Востоке, в тень отошли новости из других регионов, тоже охваченных волной насилия и террора. К ним принадлежит Южная Азия - Индия и ее соседи - самая густонаселенная часть планеты. (Там на площади в 4,2 млн. кв. км проживают примерно 1,3 млрд. человек, в среднем более 300 человек на 1 кв. км. Для сравнения: в России плотность около 9.)

Главным очагом терроризма в Южно-Азиатском регионе является индийский штат Джамму и Кашмир. Несколько дней назад экстремисты совершили серию терактов в южных областях штата с центром в г. Джамму, взорвав, в частности, бомбу на территории индуистского храма. Хотя мусульмане составляют абсолютное большинство в штате, в его южных районах много (до 40%) индусов. Террористы из числа исламских радикалов пытаются дестабилизировать положение именно там, стремясь "напугать" немусульманское население и заставить его покинуть пределы штата. Такая тактика, кстати, привела к исходу с его севера, из долины Кашмира, издревле проживавших там брахманов-пандитов, к которым принадлежали три премьер-министра Индии (Джавахарлал Неру, Индира и Раджив Ганди).

Нынешний этап обострения ситуации в индийском Кашмире начался в конце 1989 года, и за это время гражданский конфликт унес жизни десятков тысяч людей. В Индии официально считается, что число погибших за 12 лет превысило 35 тыс. человек. Еще выше, на уровне 80 тыс., оценивает общие потери противоположная сторона.

Борьба терроризма и антитерроризма в Кашмире особенно ожесточенна из-за того, что она носит трансграничный характер. При этом границей здесь служит линия контроля, разделяющая территорию существовавшего в колониальные времена княжества Джамму и Кашмир на части, ныне контролируемые Индией (две трети площади) и Пакистаном. Последний не примирился с решением правителя княжества присоединиться к Индии и до сих пор настаивает на проведении плебисцита. За более полувека население как той, так и другой части Кашмира не раз участвовало в выборах и могло, казалось, выразить свою волю. Ее международному признанию препятствовали в годы холодной войны противоречия на глобальном уровне, "опрокидывавшиеся" на региональный, а с ее окончанием на первый план вышел механизм местной, южноазиатской, холодной войны.

Одним из главных ее методов стал террор. Ему способствовало произошедшее в 1980-е годы насыщение региона оружием. Сейчас, между прочим, становится ясно, что локальная война, которую вели в Афганистане советские войска, была одной из последних, где главную роль играла обычная, невысокоточная техника. Противостоявшие им моджахеды использовали главным образом такого же рода оружие (в частности, тот же АК), а так как их базы находились в Пакистане, то "культура Калашникова" глубоко проникла в поры местного общества.

Не являясь высокоточным, традиционное оружие вполне годится для шантажа и террора. Пистолеты и автоматы, которые местные умельцы-оружейники научились хорошо копировать, превратились в действенное средство подковерной политической борьбы. Широкое внедрение во внутреннюю политику силовых и криминальных приемов, ее опошление и брутализация сказывались и на внешней региональной политике Исламабада. Он приложил руку к раскручиванию нового витка кашмирской войны, который не случайно последовал за выводом советских войск из Афганистана. Оставшиеся там "без работы" боевики с помощью пакистанских спецслужб перебазировались в Кашмир и там занялись привычным делом.

Можно сказать, что на рубеже 1980-1990-х годов зеркало глобального военно-политического противостояния разбилось на мелкие региональные кусочки и один из них стал больно терзать жителей самой северной и высокогорной области Южной Азии.

Впрочем, подпитываемый местными государственными и негосударственными структурами терроризм охватил по периметру почти весь регион: на северо-востоке - Непал и некоторые индийские штаты, прежде всего Ассам, на востоке - Бангладеш, на юге - Шри Ланку.

В последнее время ситуация с точки зрения борьбы с терроризмом стала выправляться. Крутой поворот от поддержки талибов к их осуждению совершил Пакистан. В начале апреля состоялся первый визит его президента Первеза Мушаррафа в освобожденный от талибов Кабул. Дружеская встреча между ним и главой временной афганской администрацией Хамидом Карзаем может открыть новую главу в отношениях между странами, а также способствовать поимке лидеров талибов и "Аль-Каиды", все еще скрывающихся в обеих странах и в пограничной между ними зоне пуштунских племен.

Есть некоторые основания рассчитывать и на прорыв на пакистано-индийском направлении. Хотя войска двух государств по-прежнему противостоят друг другу на всем протяжении границы от Гималаев до Аравийского моря, напряженность уменьшилась. Сближение позиций по вопросу о терроризме (а Пакистан, напомню, запретил более полдюжины экстремистских организаций) должно привести к новой попытке начать широкий и разносторонний диалог.

Изменилось к лучшему и положение на Шри Ланке. Боевые действия на севере этого островного государства привели к гибели с 1983 года свыше 65 тыс. человек. Настойчивые посреднические усилия норвежских дипломатов помогли правительству страны и руководителям боевой организации "тамильских тигров" договориться о перемирии и начале полномасштабных переговоров, которые намечены на май.

Трудно сказать, насколько оправдаются надежды на ослабление в регионе "объятий" террора. Велика заинтересованность в нем различных политических и криминальных сил. В то же время и антитеррористическая деятельность ныне стала весьма выгодной, что дает основания рассчитывать на ее более заметные успехи.