Вадим Соловьев Невиданный политический парадокс - еще не начав свой исторический визит в Вашингтон, министр обороны РФ Сергей Иванов предрек, по сути дела, его провал. "Я не ожидаю, что за два-три дня мы согласуем окончательно текст документа. Это невозможно", - сказал глава российского военного ведомства, подлетая к Северо-американскому континенту.
Первый день переговоров подтвердил его вывод. Но почему? Собственно, ответ на этот вопрос был известен еще с 13 февраля с.г., когда развернулись консультации между Москвой и Вашингтоном о достижении стратегической стабильности в условиях выхода США из Договора по противоракетной обороне 1972 г. Однако до визита Иванова конкретные проекты новых соглашений не обсуждались.
Иванов впервые привез в Вашингтон такой проект, хотя заранее были ясны принципиальные расхождения сторон по двум важнейшим вопросам. Во-первых, Россия хотела бы иметь зафиксированное письменно обязательство Вашингтона в том, что американская противоракетная оборона не станет носить характер стратегической. Во-вторых - получить надежные заверения в том, что сокращаемые ядерные боезаряды непременно будут утилизироваться.
Что касается существа первой проблемы, то американцы отвечают по-своему логично: нет смысла ее обсуждать, поскольку самые посвященные умы в Вашингтоне до настоящего времени не могут четко сформулировать для себя конкретный облик этой пресловутой Национальной противоракетной обороны. Потребуется как минимум несколько лет, для того чтобы разработать окончательную концепцию НПРО.
Стратегическая противоракетная оборона в переводе с языка специалистов означает вывод в космос средств поражения, способных отразить массированную ракетно-ядерную атаку. Иначе говоря, Москва предлагает рассматривать гипотетический вариант, как бы заменяющий собой систему сдержек и противовесов, исчезнувших вследствие ликвидации Договора по ПРО 1972 г., в отношениях между ядерными державами - Россией и США. Американцы резонно отвечают, что они вообще не задумываются над стратегической ПРО, их интересует космическая защита от ракетных нападений стран-изгоев. Технические условия для возможного вывода средств поражения в космос смогут объективно появиться не ранее 2015 г., а может быть, и позже (сегодня это нельзя спрогнозировать). Вот тогда-то разговор на эту тему может быть продуктивным.
Что касается проблемы утилизации ядерных боезарядов, то американская сторона полагает, что незачем уничтожать сложные технические изделия, ведь это деньги. Можно определенную часть боеприпасов заскладировать - это, во всяком случае, экономично, а там будет видно. То же они рекомендуют делать и России. А что касается гарантий безопасности, то они обеспечиваются числом носителей тех же самых ядерных боевых блоков. Их можно использовать ровно столько, сколько определено ракет для этого, - и никак не больше. Число же ракет по согласованности американского и российского президентов установлено на уровне 1500-2200 единиц.
Данная точка зрения находит положительный отклик и среди части российских экспертов, в том числе военных с большими звездами на погонах. Однако, как уже сейчас ясно, активным противником выступает наш Генштаб. Его руководство в этих вопросах не приемлет компромиссов.
В общем, повторяется недавняя история с полным провалом российской позиции в борьбе за сохранение Договора по ПРО 1972 г. "Никаких компромиссов!" - звучал тот же лозунг из Москвы. Однако, когда президент Буш все же заявил о выходе из соглашения, российские политики и генералы признавались друг другу, что можно было бы пойти на некоторые уступки, тем самым сохраняя жизнь Договора как минимум на 15-20 лет, и иметь рычаги воздействия на США, чтобы не допустить развертывания стратегической противоракетной обороны.
Единственный, кто от этого выиграл, так это российский Генштаб. Его акции на кремлевской политической бирже по крайней мере не опустились. Вот он и продолжает гнуть прежнюю линию.
Причем министр обороны Иванов, как это ни странно для политика его ранга, здесь играет, мягко говоря, непонятную роль. Особенно это очевидно в свете повестки дня вашингтонских встреч. Обсуждение вопроса размещения американского военного контингента в Грузии также, наверняка, обернется провалом для российской стороны. Сергей Иванов исходит из заявленной им позиции: "Вызывают беспокойство планы США по развертыванию военного контингента в Грузии". И какие бы аргументы он ни приводил, они, очевидно, будут биты американской козырной картой, которую Владимир Путин передал в Вашингтон еще в первых числах марта. Президент на весь мир заявил: "Никакой трагедии в присутствии американцев в Грузии нет". Ну а российские "шестерки" из Генштаба явно вознамерились перебить "туза". В Вашингтоне ничего, кроме непонимания и удивления, это не вызовет.
Впрочем, что-то странное творится в последнее время в российских военно-политических сферах. Как выяснилось, о развертывании американских воинских контингентов в Панкиси, например, знали еще три месяца назад, но почему-то не считали нужным информировать о сем событии общественность. Кстати, закоперщиком данного "переговорного процесса" выступал Генеральный штаб. На фоне всего этого появляется директива Квашнина о ликвидации Тбилисского гарнизона российских войск в Грузии. Причем докладная на имя Путина пошла в обход министра обороны РФ. Сергей Иванов узнал об этом, когда разразился скандал с подачи депутатов Госдумы. Далее еще интересней: докладная тайно отзывается из Кремля, а директива объявляется несуществующей.
Все эти факты не могут не настораживать Вашингтон. "Кто же руководит военной политикой в России?" - задаются там вопросом.
