Пределы возможного

После заявления Джорджа Буша о выходе США из Договора по ПРО 1972 г. можно констатировать, что вся предыдущая переговорная активность и многочисленные консультации с американцами представителей российского Минобороны не имели для национальных интересов страны ровным счетом никаких последствий. Более того, с определенного момента, когда стала ясна невозможность сохранения Договора по ПРО, бескомпромиссность российских военных и дипломатов явно вела Москву в тупик. По всей видимости, таким же результатом закончатся в январе 2002 г. и брюссельские консультации по вопросу о согласовании новых уровней стратегических наступательных вооружений сторон.

Позиция Вашингтона уже обозначена предельно четко - США намерены в одностороннем порядке сократить свой ядерный потенциал до уровня 1,7-2,2 тыс. боевых блоков и категорически против подписания по этому поводу каких бы то ни было двусторонних документов с Россией. Белый дом в этом вопросе хочет сохранить себе свободу действий и не связывать себя обязательствами перед Кремлем. Вряд ли стоит предаваться иллюзиям, что усилиями отечественных переговорщиков установки США в вопросе сокращения СНВ в Брюсселе будут серьезно трансформированы и Вашингтон удастся вовлечь в новый период длительных консультаций и согласований позиций по подготовке очередного договора СНА. Москва по-прежнему чрезмерно озабочена стремлением участвовать в создании "новой системы стратегической стабильности" и "ликвидацией правового вакуума в связи с односторонним выходом США из Договора по ПРО" и соответственно подобным образом "вернуть систему международных отношений в области стратегической стабильности в нормальное, предсказуемое русло".

Однако эти благородные намерения и "озабоченности" носят исключительно односторонний характер и, уже можно сказать, отличаются некоторой навязчивостью. Новая американская администрация не испытывает никакого желания модернизировать краеугольные камни упомянутой стабильности. Поэтому позиция России по многим вопросам переговоров становится откровенно двусмысленной и ведущей в складывающихся условиях только к "потере лица". К этому следует добавить, что усилия отечественных переговорщиков в лице министра обороны Сергея Иванова и его правой руки на многочисленных консультациях генерала Юрия Балуевского за последнее время были отмечены только досадными провалами и промахами.

Сегодня же настойчивость российской стороны в создании новой системы стратегической стабильности и явно не оправданная при этом дипломатическая активность откровенно напоминают набившую в свое время оскомину "новые мирные инициативы Советского Союза" и борьбу "за мир во всем мире". Именно по этому явно проигрышному пути в создавшихся реалиях военно-стратегической обстановки упорно идут Сергей Иванов и подпитывающая его нереалистическими разработками часть российского Генерального штаба, давно находящаяся в плену стратегических иллюзий по поводу собственных военно-политических потенций. Можно не сомневаться, что в очередной раз такая заведомо ущербная позиция приведет только к предельно корректной, но весьма чувствительной для национального самолюбия оплеухе со стороны администрации президента Буша, прекрасно сознающей глобальную и практически неограниченную военную и экономическую мощь США.

В этой ситуации единственно верным путем для России может быть отказ от внешнеполитической суеты и участия в заведомо проигрышных мероприятиях. Банально, но политика - это предел возможного, а если даже скромный результат не гарантирован, то лучше и не участвовать в переговорных авантюрах. Ничего, кроме последующего бесчестья, подобная практика не принесет. Иными словами, действия новой американской администрации фактически выталкивают Россию за рамки переговорного процесса по возможному согласованию уровней ядерного вооружения. Справедливости ради следует отметить, что сегодня позиция Вашингтона не лишена прагматизма и полностью соответствует сложившимся в мире геополитическим реалиям. Консультации по ограничению стратегических наступательных вооружений после распада СССР лишились того смысла и значения, который был присущ им ранее.

Поэтому в наше время России и США достаточно обозначить удобные для них потолки ядреного потенциала и ограничить этим самым ненужные переговоры. Последние действия США фактически и переводят российское ядерное оружие исключительно в сферу внутренней политики Москвы. Именно из этого надо исходить России при формировании своей ядерной стратегии на исторически обозримый срок. Скажем, если возможности отечественного экономического комплекса не позволяют сегодня содержать бывший советский ядерный потенциал, его надо сократить до 1,5 тыс. боевых блоков и в одностороннем порядке, без провальных по своей сути переговоров и консультаций с США. То есть иными словами, после 13 декабря структура, состав и численность отечественной ядерной триады становятся сугубо внутренним российским делом. Это вовсе не должно означать добровольной международной изоляции России и отказа от контактов в сфере переговоров по вопросам контроля за вооружениями. Просто политика России в области ограничения СНВ должна стать исключительно реалистичной и отвечать глубинным национальным интересам.