Лидия Андрусенко Отношения с Америкой всегда были одной из самых волнующих и самых обсуждаемых в России внешнеполитических тем. Наша страна то соревновалась с Соединенными Штатами, пытаясь их догнать и перегнать, то объявляла США своим главным врагом, то пыталась дружить с позиций непутевого младшего брата, промотавшего все свое состояние. События 11 сентября стали ключевым моментом двустороннего диалога, который до этого развивался, мягко говоря, не очень активно. Всем показалось, что начался как бы другой отсчет времени, в котором Россия и США уже не только не соперники, а лучшие друзья и неизвестно еще, кто более ценен для нас - Белоруссия или Америка. Мы резко повернулись лицом к Западу, и Запад увидел в наших глазах и сострадание, и понимание, и готовность плечом к плечу противостоять новым, еще до конца не осознанным угрозам. По крайней мере Джордж Буш, по его собственному признанию, прочел это в глазах Владимира Путина.
Все шло как нельзя лучше до тех пор, пока президент США не заявил о готовности выйти из Договора по ПРО от 1972 года. И хотя это не было сюрпризом, многие российские интеллектуалы восприняли заявление американской администрации как пощечину и очередное предательство. Прежде всего потому, что внутри самой России так и не сложилось мнение о том, что же из себя представляет наша страна - Евразия это или Азиопа. И даже то, что президент Путин делает решительные шаги в сторону Запада, а не в обратном направлении, зачастую трактуется российскими аналитиками как торопливость, нерасчетливость, горбачевизм. Но так ли правы политологи и политики в своих умозаключениях, которые иногда базируются не столько на знании, сколько на интуиции?
О том, как складываются сегодня отношения России и США, о роли нашей страны в формировании нового мирового порядка шла речь на вчерашнем круглом столе, проведенном по инициативе аналитической программы "Постскриптум". Главным докладчиком на эту тему выступил известный американский политолог, президент фонда Никсона Дмитрий Саймс. Многое из того, что он заявил, стало своего рода открытием российско-американских отношений, якобы затуманенных недавним "демаршем" США. В частности, Саймс сообщил, что Путин и Буш сделали серьезные шаги навстречу друг другу по проблеме ПРО еще задолго до сентябрьских событий в Нью-Йорке. Раньше у США и мысли не было как-то согласовывать свою позицию по этому вопросу и по сокращениям стратегических вооружений с Россией. Буш был намерен решать это самостоятельно. Но уже на встрече в Любляне начался диалог России с Америкой, а в Генуе американцы пошли на серьезную уступку, увязав по предложению Путина проблему ПРО с СНВ-2.
Атака террористов - вернее, общественное мнение в США, - несомненно, подтолкнула Буша к более быстрому выходу из договора, но российская сторона давно уже знала, что НПРО это не угроза нашей стране, а, во-первых, реальный технологический и экономический прорыв, и, во-вторых, возможная защита от Китая, который еще недавно был объявлен главным стратегическим противником Америки. Да, заявление Буша Москву явно не обрадовало, но именно в Москве во время российско-американских переговоров шло детальное обсуждение того, как двум странам наиболее "мягко" выйти из Договора по ПРО. Результат этих переговоров таков: сокращение стратегических вооружений, инспекция по этому поводу (то, от чего США раньше категорически отказывались) и подписание соответствующего договора, намеченное на июнь 2002 года, когда Джордж Буш посетит Россию с официальным визитом. И было бы гораздо хуже в моральном плане, если бы американский президент сначала приехал в Москву как лучший друг Путина, а потом, вернувшись в Вашингтон, заявил бы о выходе США из Договора по ПРО.
Почему не от кремлевской администрации, а от американского политолога мы узнаем такие подробности российско-американских отношений на нынешнем этапе, вопрос, видимо, праздный. Не исключено, что не все в Кремле заинтересованы в том, чтобы диалог между Россией и США был исключительно открытым и для российской политической элиты, и для нашего общества. Доказательством тому и служит тот ажиотаж, который был поднят в связи с заявлением Буша, что дало повод говорить о "пощечине" России и "предательстве" Америке.
Российско-американские отношения сегодня отнюдь не безоблачны. По словам политолога Алексея Пушкова, существует ряд позиций, по которым Кремль и Вашингтон не имеют согласованной точки зрения. Например, это сотрудничество России с Ираном, которое очень не нравится Америке. Правда, и нам вряд ли понравится, если Иран в скором времени станет ядерной державой. С подозрением смотрят США и на нашего потенциального должника - на Ирак, и не исключено, что если причастность Багдада к террористической атаке на Вашингтон подтвердится, то его ждет нелегкая участь. Есть проблемы и с расширением НАТО на восток, и с торговлей оружием, и много других вопросов, которые требуют конкретной проработки. Но фундаментальные интересы России и Америки сегодня совпадают. Как заявил ректор МГИМО Анатолий Торкунов, нельзя не признать, что серьезной угрозой для нас были талибы и что без США мы вряд ли справились бы с этой проблемой. По словам, президента ФЭП Глеба Павловского, у нашей страны всегда была склонность "коллекционировать признаки уважения или неуважения к себе" и именно на этом строить свою внешнюю политику.
Видимо, история с взаимным не только США, но и России выходом из Договора по ПРО стала очередным экспонатом этой коллекции. Не более того. Правда, кто-то попытался извлечь из него свою политическую выгоду. И хотя уже вполне очевидно, что Россия окончательно выбрала свой путь на Запад и давно пора самим позаботиться о том, чтобы наша роль в новом мировом порядке была не третьестепенной, попытки повернуть на прежнее цивилизационное бездорожье еще будут. Ведь у нас, к сожалению, нет правила провозглашенного в свое время Генри Киссинджером: "Ни один интеллектуал не должен поддерживать ни одну администрацию, кроме своей собственной".
Дарья Гармоненко