Владимир Георгиев -Леонид Григорьевич, на протяжении долгого времени вы были одним из главных свидетелей и участников строительства новой армии в России, вырабатывали, формировали и реализовывали основные направления ее военной политики, военно-дипломатической деятельности. Назовите пожалуйста основные итоги этой работы?
- Если говорить об итогах военной реформы, то, по-моему, они во-многом печальные. Одной из главных целей военного строительства является повышение эффективности ВС, приведение в соответствие их структуры, боевого состава и технической оснащенности характеру и масштабам военных угроз. К сожалению, этого сделать не удалось. На протяжении почти 10 лет мы только и говорим о реформировании Вооруженных сил и делаем какие-то непонятные попытки в этом направлении. В 1997 году я был участником всех военных коллегий, обсуждавших основные направления военного строительства в России. Среди прочих решений тогда посчитали целесообразным ликвидировать Главкомат Сухопутных войск (ГК СВ), объединить с РВСН космические силы и противоракетную оборону. Прошло время, и что мы наблюдаем сейчас? Все это воссоздается вновь - сформирован ГК СВ, воссозданы как род войск военно-космические войска и силы ПРО.
Но мы растеряли военные кадры, тысячи офицерских семей оказались, как говорится, за бортом. Только за последние годы из-за непродуманности стратегии военной реформы около 100 тысяч молодых офицеров уволились из армии, не видя четкой и ясной перспективы военной службы.
Считаю, что сделанные стратегические ошибки реформирования армии - результат келейного подхода к решению важнейших проблем военной безопасности России.
- Вы увольняетесь из армии ранее предельно допустимого возраста. Что, не сложились отношения с новым военным руководством страны?
- Я пока еще действующий генерал-полковник. И понимаю, что такое единоначалие в армии. Поэтому не хотел бы кого-либо персонально критиковать. Но считаю, что есть вещи, о которых надо сказать. Последние два года проводилась кампания по вымыванию из Министерства обороны и Вооруженных сил военачальников, имеющих собственный взгляд на проблемы реформирования армии. Этот взгляд был отличен от точки зрения Генерального штаба, но эти люди умели отстаивать свое мнение и не втягивались в различного рода закулисные интриги. Сегодня их позиция подтверждается практикой, но они, как говорится, оказались уже не у дел.
- Неужели действия Генштаба так деструктивны?
- Их можно расценить по-разному. Но главное, по-моему, что Генштаб не был последовательным в выработке и реализации стратегических направлений строительства армии, определении внешнеполитических приоритетов и военного сотрудничества. Скажем, ликвидируется наше военное присутствие на Кубе. Но ведь еще год назад НАШИ объекты там считались приоритетными для нас.
Мы планируем активное присутствие России в Мировом океане, но почему-то военно-морскую базу в Камрани также ликвидируем. До 2004 года мы за ее аренду ничего не платим. Сейчас нам тяжело, но базу можно законсервировать. В принципе - это всего две причальные стенки для кораблей и некоторая инфраструктура порта и аэродрома┘
- А как вы оцениваете роль России в урегулировании ситуации в Афганистане? Москва теряет здесь свое влияние?
- К сожалению, в России отсутствует геополитическая доктрина, нет четкой модели ее геополитического поведения. И это делает нашу внешнюю политику непоследовательной, что, хотим мы того или нет, способствует подчинению другой политике - американской, западнической и так далее. Мы как бы следуем в фарватере этой политики. Хотя у России сегодня потенциал просто огромен. И тем более если бы мы вместе действовали с нашей братской Украиной, с другими нашими странами СНГ. Китаем, Ираном, исламским миром. Действовали бы на стратегическом центральноазиатском направлении совместно, мы бы имели совсем другие результаты. Но имеем, что имеем. Вот сегодня наши самолеты идут на Баграм с гуманитарными грузами, но разрешение спрашивают у американцев уже.
- США контролируют почти все военные аэродромы в Афганистане...
- Да, это так. Вы знаете, если бы не было этих трагических событий 11 сентября, все равно американцы нашли бы какой-то повод, чтобы влезть в Афганистан. Американцы умело использовали потенциал, который создали Россия и Иран, для побед в Афганистане. Американцы, выполняя задачи антитеррористической операции, бомбили талибов, по сути дела, ничем не рискуя. В боевых действиях на суше участвовали подразделения Северного альянса и пуштунские племена. А американцы там сообщения пиаровские всякие применяли, что где-то, мол, высадили спецназ. На самом деле в активных боевых действиях непосредственно на земле они почти не принимали участия, они берегут своих солдат. Они будут проводить спецоперации, а дальше уже будут действовать другие рычаги - военно-дипломатические, экономические, через спецслужбы и тому подобное. Для них главное - закрепиться в Афганистане, установить свой контроль над этим ключевым районом Центральной Азии. Это не обязательно будет сделано только военными методами... Это лишь прелюдия к большой схватке по установлению контроля над Центральной Азией.
- Вы считаете, что они надолго там останутся?
- Я думаю, да. Вернемся на несколько лет раньше. В Центральной Азии было создано достаточно скромное миротворческое подразделение - Центральноазиатский батальон. В него вошли некоторые страны СНГ. Проводились учения. И вот этим учениям американцы придавали огромнейшее значение. Финансировали и участвовали в них. В 98-м году, если не ошибаюсь, с территории США американские десантники беспосадочным способом на самолетах с дозаправкой в воздухе пролетали над территорией СНГ и десантировались в Казахстане. Отрабатывалась стратегическая система управления, система управления стратегической авиацией США, и командующий спецвойсками, будущий председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Шелтон, вместе со своими десантниками прыгал тогда с парашютом на территорию Казахстана. И каждый год они участвовали таким образом. Не надо забывать, что буквально 2,5 года назад США объявили Центральную Азию, не спрашивая ни у кого, зоной ответственности центрального объединенного командования США. Они к Центральной Азии проявляли давно интерес, и не случайный интерес. Сегодня у них появился повод, они туда вошли. И вошли надолго, если не навсегда.
- Им нужен доступ к богатым ресурсам Центральной Азии?
- Я приведу фразу, которую в 99- м году произнес министр энергетики США Ричардсон: "Направление политики Соединенных Штатов должно совпадать с направлениями нефтяных маршрутов". Комментарии, как говорится, излишни.
США стремятся к наращиванию своего военного и экономического могущества и не стесняются этого. В своей Стратегии национальной безопасности они пишут о том, что "должны быть способны и иметь решимость для оказания влияния на действия других государств в целях обеспечения глобального превосходства".
- Россия сейчас потеряла свое геополитическое влияние в регионе?
- К сожалению, теряет. Но в целом у нее есть шанс сохранить или усилить это влияние. По-моему, важно правильно определить линию долгосрочного геополитического поведения в этом регионе. При этом нельзя забывать, какую важную для РФ роль в этом регионе играют не только страны СНГ, но и Китай, Индия, Иран. Ведь далеко не случайно менее года назад сформировалась Шанхайская организация сотрудничества, которая имеет хорошую перспективу в плане формирования системы коллективной безопасности в Азии.
