Уголь в цене

На дворе очередной отопительный сезон. Минувший отметился человеческими жертвами, и к нынешнему готовились, как к войне. В стране, основа экономики которой - добыча и производство энергоресурсов. Однако именно топливно-энергетический комплекс переживает сегодня самые трудные в истории своего развития времена.

Дело не только в назревшей реструктуризации составляющих ТЭК монополий, но и в объективном сужении ресурсной базы. Газовики уже вплотную подошли к порогу снижения добычи и росту затрат при переходе на освоение новых месторождений. Которых ненадолго хватит. По экспертным оценкам, запасов нефти и природного газа осталось от силы лет на 70. Однако именно их в последнее десятилетие мы швыряли в топку все больше, в то время как доля угля, которым мы обеспечены на шестьсот лет вперед, сократилась в структуре топливно-энергетического баланса страны втрое!

Ни одна другая страна в производстве тепла и энергии не ориентирована сегодня на нефть и газ в такой степени, как Россия. Почти половину мирового производства тепло- и электроэнергии обеспечивает уголь. Его доля в топливно-энергетическом балансе США составляет 56%, Германии - 55,1%, Польши - 91%. А у нас, с 36% мировых запасов, она не превышает 19% (даже в Японии и то 20%)! А ведь в СССР "угольная доля" достигала 60%.

Привычка жить чужим умом сыграла с нами злую шутку, когда затеянная по рекомендациям МВФ реструктуризация угольной отрасли вылилась главным образом в закрытие производств и сворачивание угледобычи. Топливно-энергетический кризис, накрывший минувшей зимой практически полстраны, доказал пагубность такой политики. Стране нужен уголь. Причем в опережающих потребностях. Наконец-то пришло осознание, что энергетическая безопасность страны напрямую зависит от состояния угольной отрасли. Уже к 2020 году, согласно концепции "Энергетической стратегии России", доля угля в топливно-энергетическом балансе страны возрастет до почти 1/3.

Исключительная роль в этом отводится Кузбассу, на чью долю в общероссийской добыче приходится почти половина каменных и около 80% коксующихся углей. Кузбасс уже готов к реализации новой энергетической стратегии. Хотя именно на этот регион пришелся основной удар "реструктуризации по МВФ", результатом которого стали "рельсовые войны", едва не пустившие под откос экономику страны. Если еще четыре года назад в Кемеровской области были затоплены - как нерентабельные - свыше 30 шахт, а объем ежегодной добычи едва превышал 90 млн. т, то в нынешнем она составит порядка 125 млн. т - хватит всей стране на два года вперед! Это говорит о том, что угольная промышленность региона впервые за последние 40 лет становится рентабельной! Причем добились мы этого практически без государственного финансирования и дотаций. Так, из направленных в нынешнем году в рамках государственной поддержки 8 миллиардов рублей для угольных предприятий шахтерских регионов Кузбассу перепало лишь 2 миллиарда. Поддержка убыточной в целом угольной промышленности все больше возлагается на регионы, и потому сама область за последние два года вложила в отрасль более 17 млрд. рублей. Поверили в перспективы отрасли частные инвесторы, только в этом году вложившие в нее свыше 1,5 млрд. рублей.

В целом за последние три года добыча угля в регионе выросла более чем на 20%, и мы неуклонно движемся к "дореформенному" рубежу в 150 млн. т ежегодной добычи. Не просто прекратили закрывать угольные предприятия - ввели 12 новых. Внедряем прогрессивные технологии. Например, использование на нескольких шахтах вместо обычной подземной добычи гидротехнологии повысило их производительность в 2,5 раза и во столько же снизило себестоимость добычи.

Резервы повышения рентабельности - не только во внедрении современных эффективных технологий и в привлечении на это инвестиций. Один лишь пример. Наш шахтер за год нарабатывает в забое около 1000 часов. Минимальная же годовая норма горняков ведущих угольных держав - и в США, где рентабельность угольной отрасли на порядок выше нашей, и в Китае, и в Австралии - 1900 часов! Парламент и профсоюзы боятся даже приступить к рассмотрению этой проблемы. Но как выходить из кризиса, не работая? Давайте начнем хотя бы с эксперимента на некоторых предприятиях. У нас в Кузбассе такие есть - предлагают самостоятельно определять, сколько часов работать, устанавливать скользящий график. Одновременно, конечно, необходимы сокращения, но так, чтобы платить уволенным вторую пенсию. Оставшимся же, работающим на высокопроизводительной технике шахтерам увеличить зарплату. Все это позволит резко увеличить производительность труда, а следовательно, снизить себестоимость продукции.

В отличие от того же газа, доставляемого по трубам, в потребительской цене угля велика транспортная составляющая. И здесь России с ее просторами не обойтись без регулирования тарифов МПС. У себя в области мы, к примеру, заключили картельные соглашения о снижении цен на энергоресурсы и железнодорожные тарифы. Что повысило рентабельность кемеровских предприятий. Следующим рычагом стало создание горно-металлургического комплекса, замкнувшего в единую технологическую цепочку все угольные, обогатительные и металлургические предприятия области - все они сегодня работают как цеха внутри одного завода, т.е. без НДС. Что позволило снизить на эту величину цену готовой продукции. Еще одним ресурсом стало резкое - в 20 раз - сокращение числа ненужных посредников в сбыте, за счет чего цены на топливо в области были сбиты на треть.

Дешевый уголь нужен нам не только в качестве стратегического сырья для производства тепла и энергии. Цена на уголь задает цены на продукцию ведущих отраслей промышленности - от металлургии до машиностроения. Необходимо также начать широкое внедрение глубокой переработки угля. Ведь из него получают и мазут, и керосин, и солярку, и битум. А это реальный резерв нашей энергетики. Нужно только вовремя вложить в эти проекты средства. Развитие угольной отрасли должно стать приоритетным в стратегии экономического возрождения государства - ведь она способна не только обеспечить его энергетическую безопасность, но и стать локомотивом для всей промышленности.