Евгений Григорьев. О temрorе, o more! На следующей неделе, 12-15 ноября, состоится визит российского президента Владимира Путина в Соединенные Штаты. Но мир не затаил дыхание, как это бывало, когда на американскую землю ступали советские хозяева Кремля, ограничиваясь лишь "повышенным интересом". Во многом это объясняется тем, что за последнее десятилетие мир стал кардинально иным. Над ним не сверкают молнии холодной войны. Человечеству не грозит ежечасно погибель от ядерного столкновения двух сверхдержав, возможность которого придавала необычайный драматизм и неизвестность исходу, например, первых встреч Горбачева и Рейгана.
С другой стороны, сегодня все прозаичнее. Время прагматиков. Внешне почти "рутина на высшем уровне". После Любляны, Генуи и Шанхая это будет уже четвертый российско-американский саммит, причем на протяжении всего лишь полугода. Личный контакт налажен, Владимиру Путину и Джорджу Бушу уже нет нужды "приглядываться" друг к другу, стиль взаимного разговора тоже принят. Это, пожалуй, даже облегчает решение новых проблем, с которыми сталкиваются народы и государства и которые, увы, тоже чреваты серьезнейшей угрозой их жизни и благополучному будущему.
Сегодня это в первую очередь международный терроризм, нанесший 11 сентября варварские удары по Нью-Йорку и Вашингтону. Есть и другие нерешенные дела, от которых зависит стратегическая стабильность и безопасность в наступившем ХХI веке. В этом комплексе сложных вопросов определяющее слово объективно принадлежит прежде всего России и Соединенным Штатам. Отсюда значение предстоящих переговоров президентов обеих держав, даже если новый саммит воспринимается без ажиотажа, как важное событие мировой политики.
Судя по всему, обе стороны понимают необходимость достижения взаимоприемлемых договоренностей. Это диктуется самой обстановкой. Она требует переосмысления некоторых "неприкасаемых" позиций и подходов, объективного анализа положения дел в мире, искреннего учета взаимных интересов безопасности (но никак не торга, рекомендуемого иными российскими политологами).
Разумеется, США выглядят сегодня далеко не так, как в июне, когда Джордж Буш пригласил российского президента посетить свою страну. То был период самоупоения могуществом единственной сверхдержавы, указывающей всем остальным, как жить. Теперь это по крайней мере отчасти в прошлом, трагические события выявили слабые ее стороны и недостатки, показали, что одной ей в мире не управиться. Военная операция в Афганистане пока не оправдывает возлагавшихся на нее надежд, ее длительность создает трудности в ряде исламских стран антитеррористической коалиции. На американскую экономику надвигается серьезный спад.
Политика Кремля в трудные недели двух последних месяцев принесла ему дополнительный международный авторитет и доверие. Мир ясно осознал, что без ключевой роли России не обойтись в борьбе с международным терроризмом. Условно говоря, Вашингтон и Москва отчасти как бы поменялись местами, и это тоже делает их переговоры более многообещающими. Во всяком случае новые моменты в уравнении Россия-США отнюдь не требуют от Москвы сдавать свои позиции ради призрачного успеха саммита.
Активная подготовка к встрече велась на протяжении нескольких месяцев "по всем азимутам" с промежуточными дискуссиями самих лидеров, контактами руководителей многих ведомств, начиная с советников по национальной безопасности. На последнем этапе в Вашингтоне позиции согласовывались министрами иностранных дел Игорем Ивановым и Колином Пауэллом, а в Москве - министрами обороны Сергеем Ивановым и Дональдом Рамсфелдом.
Скорее всего вопросы борьбы с международным терроризмом займут первое место в повестке встречи Буш-Путин. Очевидно, что для них не станет самым трудным делом вычислить тут общий знаменатель. Обе стороны относят решительный отпор терроризму к первостепенным задачам мирового сообщества. Политически и эмоционально Россия активно поддержала США в их антитеррористической операции. Она не стала "мешать" своим среднеазиатским союзникам договариваться с США о предоставлении воздушного пространства, а кое-где и баз для военной операции против режима талибов. Москва согласна с Америкой в том, что в силовом противостоянии терроризму нельзя останавливаться на полпути.
Но параллельно с этим все большее значение приобретает определение политических целей антитеррористической коалиции в отношении Афганистана. Военная операция рано или поздно завершится и это побуждает думать об обеспечении демократического развития, мирного будущего и восстановления разрушенного войнами Афганистана. Россия и США считают, что решающее слово должно принадлежать афганскому народу. При этом обе стороны убеждены, что талибам не может быть места в будущем афганском правительстве. Эта проблематика, несомненно, потребует внимания российского и американского президентов. Тем более что в международном сообществе пока нет единого мнения по аспектам политического урегулирования в Кабуле. В этой связи обсуждается несколько конструкций с участием Совета Безопасности ООН, "большой восьмерки" и граничащих с Афганистаном государств. Можно надеяться, что российско-американский саммит добавит определенности в этот вопрос. Но это не исчерпывает проблематики борьбы с международным терроризмом. Россия хотела бы, чтобы она приняла полноценный, целеустремленный и хорошо скоординированный характер. Остается подождать, что скажут на этот счет российский и американский президенты после встречи.
Не секрет, что наиболее трудным и щепетильным вопросом российско-американских отношений остается вопрос о судьбе Договора по ПРО от 1972 года, приобретший чрезвычайную остроту после решения администрации Джорджа Буша приступить к реализации программы создания национальной ПРО. За прошедшие месяцы в принципиальных позициях сторон изменений официально не произошло. Россия по-прежнему считает договор по ПРО важнейшим устоем стратегической стабильности. Вашингтон до последнего дня неоднократно подтверждал свое намерение освободиться от "оков" этого "реликта холодной войны", мешающего проводить испытания желаемой системы.
Аргументы американцев насчет угрозы со стороны так называемых стран-изгоев (Ирака, Ирана, Ливии и Северной Кореи) не слишком убедительны. Эти страны просто не обладают такой суммой знаний и производственных возможностей, чтобы создать ядерное оружие и средства его доставки в США. В свою очередь, нью-йоркская трагедия показала, что неприемлемый ущерб может наноситься совсем другими изощреннейшими путями и средствами. Такие контрсоображения уместны. Как и вопрос о том, что план американской НПРО при определенных обстоятельствах, например, минимальном уровне СНВ, может ущемлять интересы безопасности России.
Накануне новой встречи Владимира Путина и Джорджа Буша появилось немало оптимистических прогнозов насчет возможности какого-то компромиссного выхода из тупика ПРО-НПРО. Как заявила советник президента по национальной безопасности Кондолиза Райс, Россия более не видит для себя угрозы в испытаниях разрабатываемой системы. Чтобы не осложнять атмосферу предстоящих переговоров, американцы отложили два испытания, одно из которых приходилось как раз на дни пребывания российского гостя в Техасе. Помнится, и президент Путин говорил после шанхайской встречи со своим американским коллегой, что воспринимает некоторые его аргументы, хотя и с оговоркой.
Как бы то ни было реально вопрос стоит и решать его придется. Еще в июле оба лидера договорились в Генуе провести интенсивные консультации "по взаимосвязанным вопросам наступательных и оборонительных систем". По наступательным вооружениям перед саммитом вроде бы вырисовывается консенсус. Представитель Белого дома сказал на днях, что речь идет о сокращении числа ядерных боеголовок для каждой стороны с нынешних 6000 до уровня 1750-2250. Москва, напомним, предлагала "границу" в 1500-2000 боеголовок. Разница, как видим, невелика, и основа для возможного соглашения, похоже, выстраивается. Однако неясно, как это будет "взаимосвязано" с судьбой договора 1972 года.
Некоторым российским политикам представляется, что Москва тут прижата к стенке и ничего, кроме уступок, ей не остается. Однако в действительности все не так просто. Порвать договор по ПРО сопряжено для Вашингтона с немалым политическим риском. Недаром глава Пентагона Рамсфелд заявил на днях, что его страна не хочет оказаться в положении, когда кто-либо начнет сомневаться в верности Вашингтона международным договорам. Тем более сейчас, в столь трудное для Америки время, когда еще далеко не ясны все политические, экономические и прочие последствия 11 сентября. По-видимому, Вашингтон хотел бы позволить России сохранить лицо, не порывая с договором, который, по мнению ряда экспертов, не ставит преград любым испытаниям. Но и аргументы Москвы в новой обстановке обретают дополнительный вес. Поэтому накануне встречи едва ли есть основания считать точку в вопросе ПРО-НПРО уже окончательно поставленной. Ныне многое требует переосмысления, причем с обеих сторон.
Упомянем еще одну "больную точку" российско-американских отношений - вопрос о дальнейшем расширении НАТО на восток. Американская позиция тут предстает непробиваемой. Представители администрации заявляют, что расширение остается задачей американской политики. В конгрессе рассматривается резолюция, рекомендующая принятие сразу всех претендентов. Россию "утешают" сладкими речами о взаимодействии в Совете РФ-НАТО, о возможном когда-нибудь в будущем и ее участии в организации Североатлантического договора. При этом в западных столицах закрывают глаза на то, что никакое расширение не является панацеей от угроз терроризма, что столь громоздкий военно-политический блок изжил себя, утратив с распадом СССР и Варшавского союза цель, ради которой был создан. Все более очевидно, что объединение усилий международного сообщества против новой реальной угрозы требует другой организации, способной обеспечить возможность участия в подготовке и принятии решений не только членам НАТО, представляющим даже не всех европейцев. Общность взглядов Москвы и Вашингтона на этом направлении не просматривается и не исключено, что сей камень преткновения будет отложен до следующих встреч.
Во время переговоров в Вашингтоне и Техасе Путин и Буш, вероятно, коснутся и экономического сотрудничества. Желание содействовать его поступательному развитию было высказано ими ранее, в Москву приезжали высокопоставленные американские представители. Но и в этой сфере ситуация после 11 сентября не облегчает дело, поскольку американцам приходится сейчас направлять основные помыслы на предотвращение спада.
Таким образом круг "большой политики" почти во всем замыкается на проблеме и последствиях международного терроризма. Радикальные перемены, которые претерпевает из-за этого положение в мире, в свою очередь порождают императивы поведения и приоритетов мировых держав в сфере обеспечения международной безопасности. Все это придает особое значение взаимопониманию и взаимодействию России и США, у лидеров которых есть шанс укрепить в итоге предстоящего саммита и то и другое, что отвечало бы интересам всего цивилизованного мирового сообщества.
