Анна Закатнова - Гадис Абдуллаевич, вокруг решений Конституционного суда по делу о Компартии и о роспуске парламента до сих пор идут дискуссии. Изменилась ли со временем ваша точка зрения на эти процессы?
- По делу о КПСС обе стороны этого процесса оценивали вердикт суда как удовлетворительный, значит, мы смогли найти баланс. Общество в то время было расколото, и мы не могли принять решение в пользу одной из его частей. А объявить левые взгляды целого поколения неконституционными у нас просто рука не поднялась. Пошли на компромисс: мы расчленили партию и аппарат, ведь было много рядовых членов КПСС, которые не состояли на службе в партийных органах и исповедовали свои идеи, хотя в их действиях не было ничего неконституционного. Что касается событий 1993 года, то утверждать, будто именно позиция КС спровоцировала кровопролитие, - это явное преувеличение и нашей роли, и роли Конституции. Я бы принял то же самое решение, если бы сейчас был в той ситуации. Правда, спешить бы не стал.
- Как вы оцениваете нынешнее положение Конституционного суда в ходе нового этапа судебно-правовой реформы?
- Я считаю, что не судебная реформа должна влиять на Конституционный суд, а КС должен влиять на судебную реформу, которая должна осуществляться путем самореформирования. У нас стало идеей-фикс расширять самостоятельность судебной власти и протестовать против таких законов, которые умаляют ее полномочия. Сейчас это элемент судебной политики - сделать из судебной власти власть действительную, а не совокупность советских учреждений. Что касается опасений относительно гарантий независимости судей, то в какой-то степени я их разделяю. Но для меня ясно, что если бы мы очень хотели, то могли бы всего этого избежать, а в дисциплинарной ответственности судей вообще не было бы необходимости. Судьи действительно виноваты перед обществом, потому что мы упустили время для самореформирования. Так что я понимаю, почему администрация президента и законодательная власть выдвинули эти инициативы по реформированию судебной системы. Я вижу два направления самореформирования: принятие решений исходя только из правовых принципов, и введение внутрикорпоративных строгих этических правил.
- При рассмотрении многих президентских инициатив, Земельного кодекса и УПК некоторые политики буквально угрожают запросом в КС как в последнюю инстанцию. На декабрь уже назначены слушания в суде по запросу президента Чувашии Николая Федорова о конституционности законопроектов, реформировавших Совет Федерации. Таким образом, вы вновь оказываетесь вовлечены в политику.
- Поскольку сама Конституция - это политико-правовой документ, мы неизбежно решаем политические вопросы. И Земельный кодекс, и вертикаль исполнительной власти - это борьба политических сил, но мы можем оценивать только законы, в которых эта политика воплощается. Предназначение и роль КС состоит в том, чтобы вносить в мир политики конституционное начало и воплощать политику в рамки, установленные Основным законом государства. Так что если у нас будут рассматриваться законы, которые выражают президентскую политику, это замечательно. Ведь мы помогаем президенту проверить его законы с точки зрения конституционных критериев. Если мы их подтвердим, то эти законы получат дополнительную легитимность как соответствующие Конституции России. Если опровергнем - это тоже полезно для президента, он скорректирует свою политику в соответствии с Конституцией. Нельзя рассматривать обращение в КС как угрозу кому-то, в данном случае, наверное, президентской стороне. Любое обращение - это просто способ рационально и конструктивно обсудить публично важную общественную проблему и решить ее, исходя из высших ценностей.
- То есть Конституционный суд не может быть инструментом политики?
- Мы не участвуем в политических играх. Мы и не против президента, и не за президента. Мы за Конституцию. Две другие ветви власти традиционно динамичны, суд же традиционно должен быть консервативен, обеспечивая защиту конституционных ценностей. Ведь есть вопросы, касающиеся прав человека, которые нельзя решать с помощью голосования, даже если 99,9% депутатов Госдумы проголосуют за отмену частной собственности или за поправки в Конституцию. И в этом смысле наш орган - противовес демократии, если под ней понимать принятие решений большинством. Мы выступаем как защитники меньшинства, мы живем в мире конституционной демократии.
