Павел Подлесный СЕГОДНЯ, когда несколько спали понятные эмоции, связанные с террористическими акциями 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне, становятся более или менее очевидны последствия этих акций для американского внешнеполитического курса. Судя по всему, они будут значительными, но не столь фундаментальными, как это могло видеться некоторое время тому назад.
Во-первых, борьба с международным терроризмом становится новым организующим принципом для внешней политики, то есть будет выполнять функции антикоммунизма периода холодной войны. В Вашингтоне пришли к выводу, что Америка сталкивается с новым видом терроризма, который ставит своей целью уничтожение самого американского образа жизни, не желает никаких компромиссов, исключительно хорошо организован, не испытывает дефицита в финансовых и иных средствах поддержки. Поэтому борьба с ним будет длительной, она потребует применения совокупности военных, политических, дипломатических и других методов. Суть угрозы, стоящей перед США, хорошо сформулировал известный политик-республиканец Генри Киссинджер: "Предпринятые террористические акты представляют собой фундаментальный вызов для американского гражданского общества и безопасности. Их целью являлись не наша военная мощь, а мораль и сам образ жизни американского гражданского населения". Наконец-то появился враг, для борьбы с которым руководители США будут стремиться сплотить нацию.
Во-вторых, сложившуюся ситуацию американские политики намерены максимально использовать для укрепления своих позиций в мире, особенно в отношениях с традиционными союзниками по НАТО, и для закрепления лидерства США в сформированной под их руководством антитеррористической коалиции. Теперь очень многое будет зависеть от того, насколько успешной окажется предстоящая операция против исламских террористов - талибов. Пользуясь моментом, США также стремятся восстановить контакты с некоторыми странами, прежде всего с Ираном, где не испытывают никакой симпатии к талибам.
В-третьих, наметилась близость политических позиций США и России в борьбе с терроризмом, в обеспечении внутренней стабилизации в Афганистане и вокруг него. Естественно, что реальное взаимодействие двух стран, противостоящих международному терроризму, оказывает положительное воздействие на развитие российско-американских отношений в целом. Да и в самих США укрепилось понимание значимости России как важнейшего партнера в решении острых международных проблем. Для закрепления позитивных тенденций решающее значение имели бы такие шаги Вашингтона, которые показали бы его готовность учитывать российскую озабоченность по таким ключевым вопросам двусторонних отношений, как ПРО, расширение НАТО, создание общеевропейской системы безопасности.
Наконец, США придется серьезно задуматься о том, что остаются неурегулированными коренные вопросы устройства современного миропорядка. За последние десять лет в этом направлении каких-то серьезных согласованных международных усилий не предпринималось. Запад был занят консолидацией своих собственных внутренних позиций (расширение НАТО, ЕС). Реформа ООН топчется на месте. США, особенно с приходом к власти администрации Дж. Буша-младшего, стали склоняться к односторонним действиям. Серьезно обострилась ситуация на Ближнем Востоке. Все это вызывает глухое недовольство в мировом сообществе, прежде всего в радикально настроенных кругах развивающихся, особенно мусульманских стран. Иными словами, установление более справедливого миропорядка становится важнейшей предпосылкой борьбы против международного терроризма и поддерживающих его сил.
Дарья Гармоненко