Сергей Кириенко: "Мы сохранили целостность России"

- Дело в том, что представитель президента - часть администрации президента. И в соответствии с этим на него возложены задачи. Первое. Контроль за соблюдением федерального законодательства и приведение местного в соответствие с федеральным. Здесь была проделана большая работа в прошлом году. Второе. Выстраивание вертикали власти, сшивание страны. Федеральная вертикаль - это же не просто иерархия команды, это то, что объединяет страну. Здесь очень важная задача - разграничение полномочий. Мы, полпреды, должны построить федеральную вертикаль в зоне федеральной ответственности и ни в коем случае не подменять собой губернаторов, мэров, муниципалитет. Это принципиально важно.

- Понимаете, право на участие в политике, с одной стороны, не прописано, а с другой - на нас колоссальная ответственность, и мы, полпреды, в этом плане располагаем колоссальными возможностями. Президент имеет право своим представителям делегировать любые свои полномочия, предусмотренные Конституцией.

Надо четко понимать, что приведение в соответствие с федеральным регионального законодательства было обусловлено более важным обстоятельством - сохранением целостности России. И участие полпредов в политическом процессе, наше активное участие в выборах различных уровней власти было вызвано именно этим требованием президента. И времени. И нам за этот год удалось удержать Россию, укрепить ее внутреннюю политическую и государственную структуру.

- Это не игра. У федеральной власти во время выборов в Нижнем Новгороде была действительно очень важная задача, стратегическая - не пропустить криминал во власть. Это правда. И это была реальная, абсолютно серьезная угроза. Когда начиналась предвыборная кампания, у Климентьева был рейтинг - 37%. Я действительно считаю, что передо мной стояла задача - не допустить прихода криминала во власть, но сделать это не силовыми методами, а законно, демократически. Главная проблема Нижнего Новгорода в 98-м году заключалась в том, что Климентьева сначала избрали, а потом посадили. И для всех он стал народным мучеником, народным героем.

Для меня было принципиально важно выиграть у него выборы, не сажая его и не снимая с выборов. Как ни смешно это звучит, я действительно все выборы был "его родным папой и мамой". Я его берег как зеницу ока. За каждое поползновение конкурентов или избирательной комиссии снять его кандидатуру с выборов я просто цеплялся зубами. Сказал, что мы решим проблему борьбы с криминалитетом только в том случае, если Климентьев честно проиграет выборы, без всякого силового воздействия. С точки зрения приемлемых кандидатов в начале выборов мы определили троих: действующего губернатора Склярова, депутата Булавинова и коммуниста Ходырева. Никого из них не хочу расхваливать, у каждого есть свои достоинства и недостатки. Вот эти три кандидатуры были определены нами в марте. Мы не ставили себе задачи выбора кого-то одного из них. К Ходыреву, наверное, могла быть одна-единственная претензия - то, что он член Компартии. И коммунисты могут трактовать это как их победу, хотя я понимаю, что это не так. Открою тайну - с Геннадием Васильевичем Ходыревым мы знакомы очень давно.

- Конечно. Были человеческие отношения, потому что в 90-м году он спас меня от увольнения с работы.

- Я пришел в комсомол на волне демократических преобразований. Я был таким отмороженным борцом с административной системой. Избрали меня на первых альтернативных выборах секретарем обкома комсомола. В борьбе за демократию в комсомоле я выставил свою кандидатуру в альтернативу секретарю обкома комсомола. А Ходырев тогда был секретарем райкома партии. Я работал на заводе "Красное Сормово", был секретарем комитета комсомола завода, и на конференции меня народ завел, и я выставил свою кандидатуру в качестве альтернативы. Выиграл, стал секретарем обкома комсомола. Мы организовали первые демократические выборы областного совета народных депутатов. Тогда я уже стал депутатом первого созыва. И были митинги, на которых я боролся с первым секретарем обкома КПСС.

За революционные настроения меня пытались выгнать с работы. Меня тогда уничтожить было довольно легко. Спас Ходырев. Я решил пройти конкурс в Академию народного хозяйства. Но доступ к конкурсу проводился на таких жестких условиях, что я в него явно не попадал. И тогда Ходырев лично ездил к Аганбегяну, который был руководителем академии, и договорился с ним, чтобы меня допустили к конкурсу. Конкурс я выиграл, поступил в Академию народного хозяйства, получил второе высшее образование по банковской деятельности, после чего, собственно, и началась работа в банковской сфере, потом в нефтяной компании. Так что я отношусь к Геннадию Ходыреву с огромным уважением. Он человек исключительной порядочности. Теперь, когда выборы прошли, я могу сказать это не скрывая. Он был одним из трех или четырех членов КПРФ, которые, несмотря на решение партии, проголосовали за мое утверждение председателем правительства в 98-м году. Причем ему тогда грозило исключение из КПРФ...

- Совершенно верно. КПРФ обязала всех своих членов голосовать "против" меня. И не в том дело, что четверо коммунистов проголосовали за меня. Мне хватило бы голосов без них. Дело в том, что я высоко ценю мужество, когда человек готов пойти на риск. Геннадий Ходырев тогда был одним из немногих, кто сказал: я лично знаю этого человека, я буду голосовать "за". У КПРФ прошел пленум, на котором ставился вопрос об исключении Ходырева из партии. Так что нас связывают сложные давние отношения. Строго говоря, он коммунистом-то не является. Перед выборами, когда мы определили для себя трех приемлемых кандидатов, мы говорили с Ходыревым. Я сказал: "Слушай, Максимыч, выйди из партии, и мы тебя поддержим".

Тут я сделаю небольшое отступление. Когда Путин еще был премьером, а я был кандидатом в депутаты Госдумы, лидером списка СПС, у нас был лозунг: "Путина в президенты, Кириенко - в Думу". В начале декабря 1999 г. я был у Владимира Владимировича. Это был период, когда объявили ультиматум Грозному, чтобы боевики его в три дня сдали. А если нет, заявили генералы, начнем активные боевые действия. Я пришел к Владимиру Владимировичу и в беседе с ним начал возмущаться позицией наших российских генералов. Тогда он мне сказал то, что меня сначала удивило, а потом вызвало большое уважение. Он сказал, что генералы, которые сделали такое заявление, вынесли на себе все тяготы войны, они брали на себя ответственность, правда, они сделали одну ошибку. Если я их сдам, кто потом рискнет брать на себя ответственность? Они сделали ошибку, но я, сказал Путин, приму ответственность на себя, сделаю вид, что так и должно было быть. Конечно, мы не будем никаких боевых действий предпринимать в Грозном. Меня сначала поругают за то, что этот ультиматум был сделан, продолжил разъяснять свою позицию Владимир Владимирович, а потом за то, что он не был исполнен. Я это перетерплю. Но эти люди будут понимать, что их никто не сдаст. Они будут понимать, что если они берут на себя ответственность в сложных ситуациях, то их не сдают. Это принципиально важно!

У меня была договоренность с Иваном Скляровым еще весной этого года о том, что мы будем оказывать ему помощь. Он не самый идеальный губернатор в стране, и я видел массу его недостатков. Между первым и вторым турами было абсолютно понятно, что у него нет шансов выиграть. Сейчас уже можно сказать, что у нас с Ходыревым был разговор между первым и вторым турами выборов. Мы сказали, что если он сейчас выйдет из КПРФ, то получит активную открытую поддержку администрации президента, что гарантирует ему победу на выборах. Он ответил, что он не может быть подлецом.

Так и я понимал, что, если я сейчас перестану поддерживать Склярова, у которого практически нет шансов выиграть, а поддержу Ходырева, у которого шансы - 99%, то потом никто не напишет, что мы проиграли, но я перестану себя уважать. И мы друг друга поняли. Я уважаю Ходырева за то, что он тогда не дергался с демонстративным выходом из КПРФ. Я думаю, что он уважает меня за то, что я тоже не поменял позиции. В момент, когда стало известно, что он победил на выборах в Нижегородской области, он приостановил свое членство в партии. Понимаете, с чисто человеческой точки зрения, я категорически не мог бороться с человеком, которого я уважаю.

- Конечно, интересуюсь. У меня очень личное отношение к СПС. Имею право на субъективную оценку, что называется. Для меня это - родное. Я участвовал в создании партии, для меня она как родной ребенок.

СПС - самостоятельная политическая партия. Однако, на мой взгляд, очень часто СПС не хватает принципиальности. Пример - выборы в той же Нижегородской области. Что заявил федеральный СПС? Он заявил, что выступает против представителя КПРФ (то есть Ходырева) и против Склярова. Мне было стыдно. Политическая партия, которая имеет за своей спиной сторонников, не имеет права конъюнктурить. Она должна делать выбор даже в таких случаях, когда понятно, что этот выбор может оказаться проигрышным. Я понимаю, что, выбирая во втором туре между Скляровым и Ходыревым, когда было известно, что все рейтинги показывали двухкратный перевес Ходырева, было очень рискованно говорить, что СПС против Ходырева, потому что он представитель КПРФ, и поддерживать проигрывающего Склярова. Но это нужно было сделать. Занять позицию.

Саратов - Пермь - Москва