Ольга Тропкина - ВАЛЕРИЙ ПАВЛОВИЧ, вы уже успели ознакомиться с проектом бюджета на 2002 год. Как, на ваш взгляд, он будет проходить через Совет Федерации?
- Фактически бюджета пока нет. Во вторник на заседании правительства он только обсуждался. По Бюджетному кодексу он должен быть внесен в Госдуму 26 августа, и только после этого можно будет говорить о каком-то документе. Подобного рода документы просто обязаны трудно проходить через парламент. В противном случае непонятна функция парламента как органа представительной власти. Бюджет - это компромисс различных участников бюджетного процесса. Не случайно правительство, когда вносит бюджет, в первую очередь декларирует приоритеты. Что-то "выпадает" из приоритетов и остается менее "удовлетворенным" финансами. И за этими "неудовлетворенными" сферами тоже стоят конкретные социальные слои, конкретные группы в парламенте. Поэтому любой бюджет обязан иметь трудную судьбу. Что касается бюджета на 2002 год, то обсуждение в правительстве вселяет в меня некоторую долю оптимизма. И в целом я должен сказать, что бюджет 2002 года свидетельствует об определенных успехах той последовательной линии, которая проводилась правительством в последние годы, в частности, после августовского кризиса 1998 года. Действительно, это политика макроэкономической стабилизации, роста общественного производства, увеличения бюджетных доходов и расходов, выплаты внешнего долга.
- Вы сказали, что бюджет - это прежде всего компромисс. Фракция "ЯБЛОКО" объясняет необходимость разработки своего альтернативного бюджета тем, что выходящий из правительства документ - как раз продукт давления различных групп интересов. И ставит ему это в вину.
- Все зависит от степени "компромиссности". Но от этого никуда не денешься. Бюджет - не абстрактный экономический документ, а отражение реальной жизни. Поэтому "рафинированный" документ вряд ли кому-то нужен. Он будет отражать интересы абстрактных экономистов-теоретиков, которые ставят эксперимент над обществом. Впрочем, бюджет не должен быть беспредельно популистским. Поэтому правительство, когда вносит бюджет, оставляет определенный диапазон возможности "для отступления". Но правительство должно четко представлять, до каких пределов оно может уступать парламенту, поскольку бюджет может поменять идеологию. Но составление альтернативных бюджетов - дело нормальное, во всяком случае в этом процессе рождаются полезные идеи, которые можно будет учесть в окончательном варианте.
- Будет ли группа "Федерация" в таком случае предлагать что-то свое, альтернативное?
- Готовить свой вариант не самоцель. Работа над бюджетом не конкурс программ.
- Но вы же заявляли о том, что одной из целей группы "Федерация" является работа над бюджетом еще до первого чтения в Государственной Думе, подготовка пакета собственных предложений...
- Мы это и делаем. Скажем так, бюджет "начинается" не с 26 августа, бюджет "начинается" раньше. Он начинался еще с нашего активного участия в разработке и с обсуждения программы бюджетного федерализма. Потому что в ней заложены принципы взаимоотношения бюджетов разных уровней. В работе трехсторонней комиссии, которая начала работу в прошлую пятницу, мы детализируем наши подходы, наши взаимоотношения с федеральным бюджетом. Кроме того, мы постараемся выстроить бюджетный процесс таким образом, чтобы наша точка зрения прозвучала и была услышана до того, как будет приниматься решение в Государственной Думе. После первого чтения вступать в процесс корректировки конструкции бюджета по идеологии уже бессмысленно. Мы попытаемся сыграть "на опережение". Как только бюджет поступит в Думу, под эгидой группы "Федерация" пройдет большая конференция, в которой, я надеюсь, примут участие депутаты, члены правительства, Совета Федерации. Мы постараемся привлечь к этому процессу и научных деятелей.
- В вину правительству ставят то, что оно не вело консультаций по бюджету с Государственной Думой и Советом Федерации...
- Я бы не сказал, что правительство ни с кем не советовалось. Но мы не удовлетворены теми консультациями, которые проводились. Правильнее "договориться на берегу". А когда кабинет министров заранее говорит: "Мы знаем, что это натолкнется на сопротивление Совета Федерации, но мы должны сделать так, поскольку у нас другие интересы, другая позиция", - разве это можно назвать консультациями? Ведь именно Совет Федерации находится в сложном положении. Дума имеет право формировать статьи бюджета. А у Совета Федерации в этом плане возможности более ограниченные. Нам говорят: "Когда по Конституции ваш срок наступит, тогда и делайте что хотите". Но мы же понимаем, что возможностей что-то поменять просто нет - подходит к концу финансовый год, страна ждет бюджет, и его непринятие еще хуже, чем плохой бюджет.
- То есть все свои идеи вам придется вбрасывать через Думу?
- Перед первым чтением мы проведем целый ряд мероприятий и подготовим развернутое заключение. Я постараюсь встретиться с профильными комитетами Государственной Думы и обговорить с ними возможные формы совместной деятельности. Мы были бы заинтересованы в парламентских слушаниях перед первым чтением, поскольку это позволит повлиять на позицию депутатов. Но в идеале нам нужна такая процедура, как согласительная комиссия. Дума принимает решение об отклонении бюджета в первом чтении и создании трехсторонней согласительной комиссии с участием двух палат парламента и правительства. В этом случае степень нашего участия в формировании бюджета будет значительно выше. Дума-то готова пойти на этот шаг, а правительство - боится. Поскольку отклонение бюджета в первом чтении - это своего рода оценка. Это якобы и нехороший резонанс, и политические интриги. Уж очень этого правительству не хочется. Оно уговаривает Думу: "Мы потом все учтем, а сейчас, пожалуйста, не принимайте решения об отклонении в первом чтении". Может, правительство и выполнит свои обещания Думе, а мы оказываемся крайними. Мы - вне процесса формирования бюджета.
- Что не устраивает Совет Федерации в бюджете?
- Я бы не хотел говорить о цифрах. Можно рассуждать о категориях. Перед первым чтением мы должны сосредоточиться на концепции бюджета, на его идеологии. Какие приоритеты провозглашаются, какие проблемы он решает, какие - не решает. Бюджет сбалансирован по доходам и расходам. С существенным профицитом, и в нем отражен экономический рост. Мне нравятся приоритеты, которые провозглашены правительством. Один из них - существенное снижение налоговой нагрузки на производство. Нравится то, что правительство все-таки пытается занять достаточно реалистичную позицию в расчете основных бюджетообразующих параметров: заложены пессимистические цены на нефть, которые гарантируют достаточно высокий уровень непроцентных расходов, чтобы покрыть основные социальные издержки, и выполнение основных государственных функций. Получается достаточно большой профицит, который идет на покрытие внешних долгов, что тоже очень важно. При этом правительство изыскивает ресурсы в бюджете на проведение разного рода реформ. В частности, судебная реформа, которая уже назрела в обществе, подкрепляется, может быть, скромными, но реальными средствами. Мне нравиться, что приоритет - желание сбалансировать бюджеты разных уровней - федерального и субъектов Федерации. Но я не уверен, что это будет достигнуто. И есть такие опасения, что как раз "благополучие" федерального бюджета во многом достигнуто за счет неблагополучия бюджетов региональных. И для Совета Федерации это очень важная проблема.
- То есть в целом вы считаете бюджет реальным. А как тогда быть с такими цифрами, как инфляция в 12%, которую уже называют нереальной?
- Это же ориентир, цель бюджетной политики. Хотя я сторонник того, чтобы прогноз выполнялся точно. В этом, собственно, и состоит задача правительства. Пока это выполняется недостаточно. Но у нас все-таки молодая демократия, молодая бюджетная политика. С каждым годом прогноз становится точнее. И то, что к концу года уровень инфляции у нас может составить где-то около 18% - более реалистичный факт. Уровень в 12% - это та цель, к которой, мне кажется, надо стремиться. Но если честно, то я тоже не очень верю, что так будет и в реальности. Однако закладывать более высокую инфляцию - еще хуже, это рождает, в свою очередь, высокие инфляционные ожидания
- А как, по вашему мнению, нужно бороться с инфляцией?
- Все об этом говорят. У нас инфляция - главный критерий благополучия жизни нации? Если мы ее победим и сделаем нулевой, это будет экономический прогресс? Мне кажется, это все из области жесткого, вульгарного монетаризма. Инфляция - как температура у больного. Если мы температуру собьем до уровня 36,6 градуса, мы что, вылечили больного? Как и высокая температура, инфляция иногда способствует выздоровлению. В задачи бюджетной политики не входит разработка способов борьбы с инфляцией. Надо думать о росте производства, благосостояния нации. Для меня важнее соотносить, насколько выросла реальная заработная плата по отношению к инфляции.
- А как быть с новыми кредитами МВФ, которые снова планируется брать под определенные статьи? Неужели правительство игнорирует "наказ" Владимира Путина, который заявлял, что занимать Россия больше не намерена?
- Насколько я понял по выступлениям на заседании правительства во вторник, раньше мы привлекали кредиты МВФ для достижения экономической стабилизации, для обеспечения устойчивости рубля. Сейчас же речь идет о несколько других вещах. Сегодня мы обслуживаем внешний долг исходя из собственных средств. А кредит - сама по себе вещь-то неплохая, другое дело, на что он будет тратиться. Если под конкретные инвестиционные проекты - хорошо, потому что мы очень мало под это получаем кредитов.
- В проекте бюджета существенно увеличены расходы на администрацию президента и Государственную Думу. Если по первому пункту это объясняется появлением института полпредов, то с парламентом ситуация неясна.
- Это не относится к концепции бюджета - это детали, которые будут скрупулезно обсуждаться. Наверное, когда государство экономит на многом, и органам государственной власти надо быть поэкономнее. Совет Федерации в этом плане своим аскетизмом показывает пример. Более скромного органа с точки зрения финансового содержания, похоже, не существует.
Дарья Гармоненко