Карэн Хачатуров ВСЯКОМУ, прошедшему советскую школу - и в прямом смысле, и в переносном, - внушали, что массы - все, личность - ничто. Чем громче звучали здравицы в честь дежурного генсека, тем истовее пели аллилуйю бессменному гегемону, который только один и делает историю. А творили ее в тиши порой пигмеи рода человеческого - вспомним "беловежскую троицу".
На Кубе не увидишь портрета Фиделя Кастро, хотя островом он правит более сорока лет, - уникум среди стран бывшего соцлагеря от Пекина до Берлина, где лики вождей - обязательный атрибут и центральной площади столицы, и заштатной конторы.
Фиделя Кастро помянул по той причине, что аккурат 13 августа он отметит свое 75-летие. Откуда ни смотри на юбиляра - хоть из траншеи КПРФ, хоть из бутика СПС, - нельзя не признать очевидного: нет в мире, кроме Кубы, другого государства, параметры которого так разительно несопоставимы с личностью лидера, сделавшего свою маленькую страну активным игроком на вселенском геополитическом поле.
Десятилетия Фидель Кастро - самый узнаваемый персонаж. Кто, скажите, помнит Форда? Не автомагната Генри Форда, а 38-го президента США Джералда, известного разве тем, что сменил Никсона после Уотергейтского скандала. Да не помнят его, даже соотечественники. Как не помнят некоторых из девяти президентов США, которых пережил, не только политически, Фидель Кастро. Его же имя - на слуху всей планеты.
Феномен Фиделя пытаются объяснить особенностями харизмы латиноамериканского каудильо, вспоминают "Осень Патриарха" Гарсиа Маркеса, к слову сказать, давнего друга кубинского лидера, пророчества, что в день смерти "Президента и Генерала Вселенной" выпадет кровавый дождь, куры снесут пятиугольные яйца, а на земле воцарится безмолвие и тьма. В нашем случае высокая литература и реальная жизнь расходятся. Как профессионал, внимательно наблюдающий за процессами вокруг Кубы со времени победы ее революции, утверждаю, что Фидель Кастро вошел в историю XX века тремя, на мой взгляд, подвигами.
Подвиг первый - свержение самого бесчеловечного на континенте проамериканского режима. Под занавес XIX века Куба последней из испанских колоний обрела независимость и тут же подпала под американский протекторат. Конгресс США принял поправки к конституции молодой республики, ограничившие ее суверенитет в важнейших вопросах, включая "право" оккупации острова. Вскоре президент Теодор Рузвельт публично поделится своим "отвращением к адской кубинской республичке", что, впрочем, не помешало в соответствии с монокультурной специализацией каждой латиноамериканской страны превратить райский остров в бордель. Только Фидель Кастро с горсткой своих соратников, опираясь на поддержку подавляющего большинства населения, избавит родину от позорного имиджа.
Подвиг второй - только благодаря Фиделю миропорядок в Западном полушарии перестал быть однополюсным, был развеян "географический фатализм" - бессмысленность противостояния великому северному соседу. Тогда на континенте возродили библейский миф о Давиде, одолевшем Голиафа. Фиделю тайно аплодировали даже его зарубежные недруги, их элементарное человеческое достоинство постоянно попиралось имперской спесью. Бородачи - "барбудос" после свержения тирании не помышляли ни о социализме, ни о скором лозунге "Навеки с СССР!". Они лишь начали реформы либерально-буржуазного толка, которые великий сосед посчитал бунтом и ответил необъявленной войной, прежде всего экономической блокадой.
Каждый продиктованный великодержавной гордыней окрик сопровождался на Кубе новым витком радикализации. В Вашингтоне начали партию и делали ходы белыми фигурами, в Гаване отвечали черными. На острове сформировался "синдром осажденной крепости", растущие трудности списывались на "козни янки" - фактов на этот счет было предостаточно. Тем временем Куба стала не только союзницей Москвы, но и одним из лидеров "третьего мира". Не кто иной, как Фидель Кастро начал всемирную кампанию отказа "бедного Юга" платить долги "богатому Северу".
Наконец, третий подвиг Фиделя Кастро - спасение страны от, казалось, неминуемой катастрофы после распада СССР, поразившего Кубу, как ни одно другое союзное ему государство. В одночасье распался весь комплекс экономического функционирования, ориентированного на рынки соцлагеря. Отсутствие реальной внутренней оппозиции привело бы в движение кубино-американскую общину в США с неизбежной внешней интервенцией и последующей гражданской войной - множеству кубинцев было что терять. Такой сценарий был достаточно точно просчитан. Только благодаря невероятному авторитету Фиделя кубинцы смирились с новыми тяготами, выстояли, пока не были запущены рыночные механизмы, стабилизировавшие взрывоопасную ситуацию.
В числе ошибок и просчетов Фиделя главный - выбор СССР как стратегического союзника, хотя сорок лет назад такой расклад выглядел безальтернативным. Правда, Куба для Москвы союзник был особый. Революцию совершили не по кремлевским лекалам, о ее победе не упомянула даже "Правда". Все годы союзник своевольничал, периоды охлаждений по идеологическим мотивам порой продолжались годами. Внешние приметы "карибского социализма" так же отличались от наших палестин, как королевская пальма от сибирского кедра. К примеру, дичью показалось бы кубинцам "шить аморалку" партаппаратчику по навету брошенной им супружницы. В живописи реалисты мирно соседствовали, простите за каламбур, с кубистами. Наши советники, а имя им - легион, в ближнем кругу бурчали: "Им бы только петь да плясать┘" Однако конфронтация с США, расположенными в 90 милях от берегов Кубы, вынуждала Москву сглаживать острые углы.
На излете перестройки мы из одной крайности шарахнулись в другую. Поспешная добровольная эвакуация, брошены на произвол судьбы сооружавшиеся при нашем техническом содействии ценнейшие объекты, годы спустя подсчитали убытки - до 15 млрд. долл. Постыдное злорадство наших СМИ, сопли ("Куба - любовь моя!") сменились лаем из подворотни. Больше других досталось Фиделю - Икара разжаловали в динозавры.
Потом, когда опомнились, обнаружили, что объектами "советско-кубинской дружбы" рачительно управляют чужаки. Сегодня Куба переживает инвестиционный бум, зарубежные финансовые вложения достигают 5 млрд. долл. Структурно изменилась экономика, в формировании ВВП сахар уступил место туризму, разработке полезных ископаемых.
Наши экономические отношения в основном ограничены монобартером - нефть за сахар. Есть анекдотические прожекты новых русских типа: "Куплю остров" (не Кубу, конечно, а тот, что поменьше). Среди без малого четырехсот совместных предприятий нет ни одного дееспособного с российским участием. А вот Беларусь реализует более десяти совместных проектов, включая строительство у себя завода по переработке сахара-сырца, на Кубе - центра по сборке и обслуживанию своей сельскохозяйственной техники.
Политические отношения нормализованы, что подтвердил состоявшийся в конце прошлого года успешный визит Владимира Путина в Гавану. Недавно в ходе поездки по ряду стран Востока Фидель Кастро посетил Иран. "Мог бы завернуть и к нам?" - спросит читатель. Возможно, тем более что Фидель обиду на нас не держит. Просто мир изменился, и приоритеты Кубы - тоже.
И вот что любопытно. После развала СССР Запад, кроме США, стал демонстративно сочувствовать Кубе. В ООН восемь лет кряду за сохранение блокады Кубы выступают только США и Израиль; в последний раз в поддержку кубинской резолюции проголосовали представители 167 государств из 189. Только для США Куба продолжает оставаться страной-изгоем.
С концом холодной войны испарились все доводы Вашингтона в пользу сохранения антикубинских санкций, кроме, по его собственному признанию, единственного - нарушения прав человека. Проблема существует. Но если для Европы она носит правозащитный характер, то для США - сугубо политизированный. Двойной стандарт в подходе к правам человека Вашингтон разрабатывал еще на заре минувшего века не где-нибудь, а на Кубе и в соседних с ней странах. В XX веке самый демократичный по убеждениям президент США Франклин Рузвельт имел в виду тирана близлежащей от Кубы страны, когда снисходительно заметил, что тот, "конечно, сукин сын, но наш сукин сын". Для упомянутого президента "нашим сукином сыном" был и правивший бал без малого четверть века диктатор Батиста, свергнутый Фиделем. Имеются примеры и более позднего времени.
Есть основания предполагать, что Джордж Буш будет по-прежнему проводить антикубинский курс. Для президентов США кубинский вопрос из сферы политики внешней переместился во внутреннюю. Средоточие кубино-американской общины в США - штат Флорида, где, кстати, губернаторствует брат президента. Штаб-квартира антикастровцев - графство Майами, именно там исход президентских выборов решился в пользу Буша, многие утверждают - с подтасовкой голосов. Долг платежом красен, например, в прошлом месяце конгресс впервые большинством голосов выступил за снятие ограничений на поездки американцев на Кубу, но Буш наложил вето. Так что холодная война для Кубы продолжается.
Не одно десятилетие в США гадают о возможном преемнике Фиделя Кастро. Взбодренная недавним легким обмороком Фиделя Кастро в момент его многочасовой речи газета "Майами геральд" вещала: "Реальный переходный процесс начнется спустя пару месяцев после похорон". В канун своего юбилея Фидель вправе усмехнуться в бороду: "Не дождетесь┘"
