Анна Закатнова -АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ, когда вы шли в колонне "антиглобалистов", вы кидали камни в полицию?
- Лично я в этих действиях не принимал участия. У меня была четкая, нормальная задача - пройти и показать, что мы против глобализации, выступить по телевидению (нас снимали пять телеканалов), чтобы нас увидели и услышали. Мне пятьдесят лет, зачем я полезу на баррикады? Хотя в 1993 году я участвовал в боевых действиях. В Генуе я отстал от своих, потому что был в пресс-центре - мы проводили пресс-конференцию. Наши за это время ушли вперед, и я целый час бродил среди демонстрантов, пока разыскал своих. Я прошел всю колонну, и меня поразило ее построение: впереди, в головной части, идут организаторы, потом боевики - ребята, готовые дать отпор. Они и в начале, и в середине, и в хвосте колонны. Когда полиция хотела отсечь от основной массы организаторов акции, ребята сразу стеклись туда, отбросили полицейских метров на десять, и только там уже начался бой.
- Поскольку в акции принимали участие не только ветераны Сопротивления, но и бывшие члены "Красных бригад", и даже некоторые фашиствующие организации, были ли у вас контакты с этими ультрарадикалами?
- Фашиствующих элементов я там вообще не видел. Зато я впервые услышал, как пели "Интернационал" на всех языках мира. И потом я же представляю серьезную организацию - Российскую коммунистическую рабочую партию и понимаю, что одержит победу не движение, а именно партия. Поэтому наша задача участвовать в этом, учиться, как организовываться, и делать свои выводы, потому что этот опыт борьбы может нам пригодиться. Например, в Генуе был ночной концерт французского революционного ансамбля, в котором приняли участие тысяч десять молодежи. Они пели, танцевали, кричали, но ни одной драки не было.
- Неужели своими действиями в Италии вы всерьез рассчитывали добиться распада МВФ, Всемирного банка и прочих международных институтов?
- Конечно, я понимаю, что не реально вот так взять и развалить МВФ. Для этого нужны более радикальные меры. Возможно, в России они в дальнейшем и будут предприняты. В Генуе было понятно, что все равно проведут "восьмерку", но показать всему миру эти перевернутые машины, разбитые витрины банков было необходимо. Чтобы люди поняли, как борются против этой "восьмерки". Мы им своим сопротивлением показали, что ничего просто так сделать не удастся. Мы показали им нашу силу. А если бы все прошло тихо-мирно, никто бы ничего и не увидел.
- Некоторые экономисты и политики утверждают, что само положение России исключает ее полноценное участие в "восьмерке". Может быть, нашей стране стоит возглавить антиглобалистское движение?
- Похоже. Ведь выхода у России нет. Как сказал мэр нашего подмосковного города Королева, "бесплатных пирожных не бывает". Раз они нам простят долги, то что-то возьмут взамен, превратят наше государство в сырьевой придаток. Поэтому-то мы и боремся.
- А если очередной саммит будет проходить в России, дело дойдет и до булыжников пролетариата?
- Не могу сказать. Хотя, если вспомнить осень 1993 года, то камни были в ходу.
- И как же, по-вашему, должна отреагировать на это московская милиция?
- Так ведь и милиция понимает, что она не Господь Бог. Если бы у нас прошла трехсоттысячная демонстрация протеста, то милиция была бы как шелковая. Милиционеры - это те же самые люди, обычные граждане, ничем от нас не отличающиеся. Они живут на нищенскую зарплату - что им выеживаться? Да и в Италии против нас выставили три рода войск: спецназ, полицию, которая более-менее лояльно относилась к демонстрантам, и карабинеров. Вот они-то в основном и нападали.
