Дума теряет власть, но приобретает значение

Хотя членам правительства в Госдуме приходилось подчас и нелегко, все нужные законы депутаты поддержали.

КОГДА на прошлой неделе Владимир Путин и Михаил Касьянов хвалили Государственную Думу за ее суперэффективную работу в ходе последней весенней сессии, они утверждали, что до сих пор ни один российский парламент не работал так качественно и так много. Эти слова, по существу, можно считать лишь публичным признанием со стороны президента и премьера собственных успехов в общении и руководстве народными избранниками. Но не более того. Ведь и раньше депутаты прежних думских созывов тоже работали много и довольно качественно, принимая большое количество законов. Другое дело, что тогда исполнительной власти не удавалось добиваться от нижней палаты нужного эффекта - чтобы все принимаемые ею законы имели то содержание, которое этой власти было нужно. Теперь поставленная перед Думой законодательная задача была выполнена на сто процентов, а те компромиссы, на которые все же пошло правительство в ходе парламентских дебатов, не являются сколько-нибудь существенными.

Напомним, что глава государства в своем Послании Федеральному собранию и кабинет министров потребовали от депутатов за очень короткое время фактически завершить налоговую реформу, принять ряд ключевых законов, меняющих структуру экономики, заложить основы пенсионной, социальной, трудовой и судебной реформ. Правительство добилось от Думы одобрения нового закона о приватизации, лишающего ее важных рычагов влияния на этот процесс, а также Земельного кодекса, чего не могли или не хотели сделать парламентарии прежних созывов. Комментируя одобрение Земельного кодекса во втором чтении, министр экономического развития и торговли Герман Греф подчеркнул, что все изменения, произведенные в проекте, были сделаны исключительно с одобрения правительства.

Однако Государственная Дума, согласно Конституции и смыслу парламентаризма, является не только законодательным, но и представительным органом власти, в котором заседают посланцы всех регионов и представители различных политических сил, имеющих влияние в обществе. С этой точки зрения на Охотном Ряду уже произошли весьма серьезные изменения. К ним прежде всего следует отнести фактический отказ кремлевской администрации от политики союза контролируемых ею думских фракций с левой частью парламента для создания стабильного большинства. Наоборот, тактика активного запугивания, переходящая порой к настойчивой травле думских коммунистов, должна была выявить наиболее приемлемую конфигурацию будущей большой партии власти.

Напомним, что в последний раз администрация президента делала ставку на масштабное сотрудничество с КПРФ и аграриями в конце прошлого года, когда Владимир Путин захотел, чтобы государственной символикой России стал коктейль из советских и императорских атрибутов. В этом же году к услугам коммунистов Кремль и Белый дом прибегали редко, а ближе к лету о таком способе проведения законопроектов через Думу, кажется, забыли и вовсе. К примеру, при обсуждении закона о противодействии легализации преступных доходов исполнительная власть предпочла искать компромисс с центристами и правыми и в конце концов нашла его в том, чтобы убрать из текста проекта большую часть репрессивных, стукаческих и прочих "чекистских" статей.

Неохотное сотрудничество Кремля с левыми напрямую связано с тем, что именно в ходе последней сессии начались весьма настойчивые попытки сколотить думское большинство из так называемых центристских фракций и групп. Созданный Координационный совет "Единства", ОВР, "Народного депутата" и "Регионов России" был дополнительно подкреплен процессом слияния партии "Единство" с движением "Отечество". В будущем именно вокруг такого объединения и должны концентрироваться все думские так называемые здоровые силы, то есть те депутатские объединения, которые согласны сотрудничать с Кремлем и Белым домом. Все это укладывается в ту концепцию трехпартийной политической системы, о которой "НГ" писала уже неоднократно.

Такая концепция, к примеру, предполагает, что левое представительство в парламенте должно быть, но его следует держать в таких рамках: численность - чуть менее одной трети, статус - маргинализованные коммунисты весьма крайнего толка. Если внимательно посмотреть на то, во что превратилась фракция КПРФ в последнее время с ее бойкотами думской трибуны, недисциплинированными пикетами, отказом от конструктивной законотворческой деятельности и прочими поступками, то легко заметить, что компартия действительно стремительно теряет имидж солидной организации. То есть из настоящей оппозиции левые превращаются в оппозицию мнимую, которая может только кричать, но с которой мало считаются. Зато правая часть Думы в последнее время повысила свою привлекательность в глазах Кремля. Особенно после того как из рыхлого блока СПС превратился в одну из самых жестких по структуре политических партий. Концепция трехпартийной системы отводит для правых такое место: они должны постоянно подвергать либеральной экспертизе все предложения власти, а также быть той витриной, на которую будет обращать внимание Запад. Однако при этом они должны быть вполне управляемыми и предсказуемыми.

Разделять маргинализованных левых и цивилизованных правых должна большая партия власти, занимающая собственно центр политического спектра. Именно такую структуру будущего условного "Единства" Кремль проверял на практике в ходе последней думской сессии, проводя необходимые решения через Координационный совет центристских сил. Нельзя сказать, что эта схема работала очень эффективно - в ее рамках несколько раз оказывалось в очень неудобном положении правительство Касьянова, которому иногда приходилось прямо на глазах изумленной публики отказываться от каких-то позиций, еще недавно защищаемых самым серьезным образом. Но свою работоспособность схема уже доказала.

Общий вывод, который позволяют сделать последние полгода существования Госдумы третьего созыва, состоит в том, что из ОРГАНА власти парламент постепенно превращается в орган ВЛАСТИ. То есть в тот инструмент, с помощью которого настоящие властители России решают часть стоящих перед ними задач. Если при Ельцине все Думы боролись за то, чтобы они сами могли управлять государством, то при Путине депутатов заставляют участвовать в том управлении, стратегию которого придумали и продумали уже без них.