Гаррик Малоян О СОСТОЯНИИ расселения и градоустройства нашей провинции в последнее время мы все больше узнаем по телерепортажам из районов бедствий - Приморье, Якутия, Алтай. Убогие дома, дороги, поселки, города потрясают не меньше хаоса, творимого стихией.
Сегодня территориальная асимметрия и дисбаланс не только не убавились, но предельно обострились. Абсолютно доминирующее положение в социально-экономическом пространстве страны заняла столица. Ее финансовые ресурсы - половина ресурсов государства. На город приходится более 30% крупнейших российских банков, 90% общего числа внешнеторговых фирм. Москва реализует грандиозные по капиталовложениям проекты. Сюда как бы стянуты "стройки века": престижные бизнес-центры, банки, гостиницы, гигантские комплексы элитного жилья, торговые дворцы и др. Впечатляют и ближайшие планы: 60 небоскребов, деловой район Москва-Сити, евровокзал, аква- и дисней-парки, автодром для мировых гоночных чемпионатов, новые вокзалы с переоборудованием существующих в гипермаркеты и т.д. Своих 750 тысяч строителей не хватает. В Москву прибывают строймонтажные организации из других городов.
К чему поведет, на фоне близкого к депрессии состояния страны, подобная сверхконцентрация финансово-инвестиционного потенциала и деятельности в одной ее точке? Очевидно, что не к чему иному, кроме как к беспрецедентным центростремительным миграционным процессам. Мэр Москвы понимает опасность, когда в ответ на призывы отменить регистрацию, как того требует Конституция, отвечает: отменим регистрацию - город рухнет.
Однако ситуация анклава, в которой оказалась столица, - не только стечение нынешних обстоятельств. Она пролонгируется и в будущее. Разработанный не без политического влияния новый генеральный план провозгласил в качестве основной политику развития города "внутрь". В нем нет общенационального аспекта. Региональный же ограничен масштабами области, будто речь идет всего лишь об областном центре.
Авторам генплана, конечно же, известно, что ни одна основная проблема столицы - население, территория, экономика, жилищное строительство, транспорт и другие - не может быть решена вне расселенческого контекста. Но где науке угнаться за политикой? И потому уместно спросить: можно ли, как это сделано в проекте, стабилизировать или даже сократить в перспективе численность населения, оставляя в расчетах за скобками ежедневно присутствующих в городе 4 миллиона иногородних, без которых невозможно уже само его функционирование? Оправданно ли решение жилищной проблемы без учета субурбанизационных процессов, а за счет главным образом "пломбирования" городских земель, ради чего сокращены даже нормы инсоляции застройки? Как обновлять и реконструировать производство (что неизбежно связано с перепрофилированием, выносом, развитием предприятий), не имея как минимум региональной концепции передислокаций и полностью лишаясь территориальных резервов? Подчеркивая самодостаточность города, генплан, таким образом, проецирует ее и в будущее.
"Параллельность" существования страны и столицы у нас не новость, а предопределена исторически. Норма для империи, она устраивала и социализм. Режим прописки действовал строже любых карантинов. Вопросы же целостной территориальной организации общества из плоскости умозрительной так и не выходили. Это характерно и для нынешних периодически разрабатываемых Госстроем генеральных схем расселения - всего лишь свода взглядов на градостроительную политику с полным игнорированием того, будут ли какие-либо практические шаги впоследствии. Максимальный практический результат у нас здесь, как известно, не более чем города и поселки при заводах.
Развал градостроительного дела в стране обусловливался прежде всего его политической невостребованностью. Объективная картина не интересовала министерства и ведомства, обладавшие монополией на принятие решений в этой сфере. Сложнейшую проблему, интегрирующую целый комплекс наук и методов - урбанистику, экономику, социологию, демографию, политологию и др., - курировал всего лишь подотдел Госплана с 10-12 сотрудниками. Не больше специалистов, связанных с этой проблемой, и в аппарате Госстроя сегодня. В то время как в странах, куда меньших по параметрам и давно уже экономически благополучных, ею заняты специальные министерства - планирования и устройства территории (во Франции), организации пространства и градостроительства (в Германии) и т.д.
Как преодолевать диспропорции, разрыв между центром и периферией, становящиеся мощнейшим препятствием социально-экономического возрождения страны, ибо в мире нет развитых стран с кризисным расселением? Полагаться на частный капитал, бизнес, рыночные механизмы самоорганизации? Но территориальным проектам нужны долгосрочные инвестиции, которых рынок всячески избегает.
Кроме как государству взяться некому. Да и Запад решал эти проблемы с помощью правительств, проявляя политическую волю, когда приходилось выправлять положение в зонах депрессии, застоя, безработицы. Инициативу, авансирование их начального обустройства, доведение до кондиций, привлекательных для предпринимательства, всегда брало на себя государство. Так, Франция, например, с 50-60-х годов минувшего столетия последовательно, по пятилетиям простимулировала развитие практически всей периферии страны. При этом в целях единообразного влияния на процесс децентрализации запрещались все виды местных льгот, и в первую очередь для столицы.
Главное - подобные масштабные акции под силу лишь опекаемым государством программам. Но для этого власть должна быть в состоянии воздействовать на страну в целом. Реформа управления с образованием федеральных округов, покончившая с региональными суверенитетами, создает основы для такого воздействия и у нас. Возникают и предпосылки для единой территориальной организации Федерации: страна-федеральные округа-регионы-административные районы и муниципальные образования. Стратегия разработки программы общенационального социально-территориального баланса могла бы соответствовать этим территориальным уровням. Основу такой стратегии должна составить рассчитанная на сравнительно длительный период времени политика государственной поддержки городов - центров приоритетного социально-экономического роста, способных консолидировать расселение. Для этого потребуется использование всего арсенала административных и экономических рычагов поощрения. А это кредиты, субсидии, дотации, льготы по налогам, приобретению земель, инфраструктурному обустройству и другие, вплоть до государственной поддержки бюджетов развиваемых городов и территорий. Мировой опыт свидетельствует - другого не дано.
Задача Москвы сегодня - не развиваться "внутрь", а возглавить интеграционные процессы, объединяющие федеративное государство. Для этого, поскольку хрупок пока еще федеративный союз, да и Россия слишком велика, чтобы управлять ею из одного места, целесообразно в качестве первого шага создать территориальную систему центров столичного влияния, основу которых могли бы составить центры федеральных округов. Такая система могла бы стимулировать проникновение многообразных столичных инновационных видов деятельности в глубь страны, стать базисной для децентрализационных процессов в целом.
А пока┘ Поток инвестиций по-прежнему моноцентричен. "Вины" Москвы, которую нередко упрекают в территориальной несправедливости, здесь нет. Скорее беда государства, власти, поскольку чудовищная для огромной страны деформация эта спрограммирована десятилетиями пренебрежения реальными проблемами территориального обустройства общества. Странами экономической элиты определен максимум трудоспособного населения планеты, который потребуется для функционирования мировой экономики в ближайшие десятилетия, - 20% (это они). А ресурсов понадобится все 100% (здесь и мы). Расколовшаяся, рыхлая, фрагментарная страна - это самое рискованное, с чем мы можем вступить в эру глобализации.
