Лидия Андрусенко МОРАТОРИЙ на исполнение смертных приговоров - что было главным условием Запада для нашей страны при ее вступлении в Совет Европы - возможно, скоро будет отменен. Об этом все настойчивей твердят и высшие чиновники, и силовики, и парламентарии. Судя по всему, пять лет "воздержания" (смертная казнь у нас не проводилась с февраля 1996 года) стали слишком серьезным испытанием на демократию, которое Россия уже не выдерживает. По данным Си-эн-эн смертную казнь как высшую меру наказания преступников сегодня поддерживает две трети населения страны.
Самую большую роль в дегуманизации общества, безусловно, сыграла чеченская война. Разгул терроризма и бандитизма, который практически неистребим, если на территории государства ведутся военные действия. Война, как известно, не только ожесточает, но и развращает. Желание наказать преступника точно так же, как он поступил с жертвой, а может, и еще беспощаднее, становится чуть ли не единственной реальной возможностью установить мир и порядок. Железная рука. Око за око. Впрочем, никогда еще жестокость не приводила к желаемому результату. Наоборот, она, в свою очередь, лишь порождала сверхжестокость. До беспредела.
Не исключено, впрочем, что своеобразным катализатором, до крайности возбудившим российское общество и его народных представителей, стала казнь американского террориста Тимоти Маквея. Уж если этот "оплот демократии" так карает своих преступников, то почему мы должны действовать иначе, следуя указке "сытой Европы"? Тем более что смертная казнь существует в 86 государствах мира, но чаще всего ее применяют в Китае, Саудовской Аравии, Иране и США. Ежегодно по решению судов казнят более полутора тысяч преступников, а приговоренных к смерти в два раза больше. Совсем недавно из-за резкого роста преступности в стране правительство Шри Ланки отменило мораторий на смертную казнь, который действовал не пять лет, а 24 года. И в конце концов России надо выбрать, на кого равняться - на Европу или на Азию.
Однако первым о неизбежности столь сурового наказания заявил сам президент. Его знаменитое "мочить в сортире" хоть и относилось главным образом к чеченским террористам, но каждому было понятно: рано или поздно такая же участь ждет любого бандита. Остается сущая мелочь - найти этого самого бандита. Чем чаще и страшнее становились теракты против мирного населения, чем беспомощнее оказывались наши силовики, тем беспощаднее становились настроения в обществе: "мочить", нельзя помиловать. Но Чечня-то не только на Северном Кавказе, она давно уже гуляет по всей России. Что мы знаем о громких убийствах, которые расследуются уже много лет? Следователи не находят ни заказчиков, ни исполнителей преступления. Но следствие ведется. Разве что адвокаты мешают. Разваливают на суде дела, легко доказывая, что обвинение увлеклось только одной версией, небрежно отнеслось к процессуальным нормам и вообще грешит откровенным непрофессионализмом. Так, может, ну их, этих адвокатов?
Недавно за возобновление смертной казни категорически высказался писатель Александр Солженицын. Заявив, что сегодня права преступника становятся выше, чем права жертв, наша "совесть нации" потребовал казнить террористов. И Запад, по его словам, тут "не может быть ни учителем, ни судьей", потому что он "никогда не испытывал таких страданий, какие испытываем мы". Что случилось вдруг с нашим нобелевским лауреатом и всемирно известным гуманистом? А вы поживите в России, тогда узнаете. Странно, конечно, что столь серьезное заявление Солженицын сделал именно сейчас, а не много раньше, когда серия чудовищных терактов прокатилась по стране. Но, возможно, писатель все это время тщательно обдумывал свои слова, прежде чем сделать такой вывод.
Но высказывания Солженицына не наделали такого шума, как аналогичные по сути заявления генерал-полковника Геннадия Трошева о необходимости публичных казней боевиков. И хотя Минобороны публично открестилось от генеральского манифеста, объяснив, что, мол, у Трошева просто по-человечески сдали нервы, а российская армия вовсе не намерена практиковать жестокие законы шариата, все стало понятно: у военных есть только один рецепт решения чеченской проблемы. После этого свое отношение к отмене моратория на смертную казнь не высказал разве что ленивый. И лидер "Народного депутата" Геннадий Райков, через которого, как правило, обкатываются все "пробные шары" Кремля, и глава "Российских регионов" Олег Морозов, претендующий на звание думского социал-демократа, и коммунист Геннадий Зюганов, и, конечно же, Владимир Жириновский в один голос заявили о том, что наша страна еще "не созрела", не доросла до той степени демократии, чтобы отказаться от смертной казни. О том, что мораторий на исполнение смертных приговоров - "не безусловное благо" и, "когда бандиты садятся на голову простому человеку, нужно принимать меры", рассуждал Егор Строев. А по мнению спикера Госдумы Геннадия Селезнева, казнить надо не только террористов, но и садистов, и тех, кто совершил массовые преступления. К концу недели список потенциальных смертников уже заметно расширился. Некая организация "Союз борьбы с криминалом" по инициативе депутатов из фракции СПС Дмитрия Савельева и Веры Лекаревой привезла в здание на Охотном Ряду миллион подписей нижегородцев, которые ратуют за то, чтобы казнить распространителей наркотиков. Депутатский настрой заставил засомневаться в правильности гуманного выбора пятилетней давности даже министра юстиции Юрия Чайку, который тоже признался, что "сожалеет о моратории".
Но с чего это вдруг и народное волеизъявление, и заявления депутатов, писателей, чиновников и силовиков так в одночасье совпали? Почему бандиты "сели на голову" именно сейчас, а до сей поры этого никто особенно не замечал? Не имеем ли мы дело с хорошо продуманной и заранее просчитанной акцией "народного гнева", которая весьма аккуратно встраивается в схему по силовому решению наведения порядка? Только Анатолий Приставкин, председатель комиссии по помилованию, состав которой уже открыто грозятся расформировать по причине "интеллигентской мягкотелости", Сергей Ковалев да омбутсмен Олег Миронов пытаются сегодня протестовать, утверждая, что некие силы, продавливая решение об отмене моратория, просто "пробуют президента на зуб". И возвращение смертной казни ровным счетом ничего не даст. Потому что, во-первых, преступность такого масштаба - явление социальное. Во-вторых, при нынешнем уровне предварительного следствия, прокурорского надзора и правосудия вообще мы никогда не можем быть уверены в том, что расстрелян действительно преступник. Хрестоматийный пример - дело Чикатило. Первым был привлечен к уголовной ответственности, осужден по приговору суда и расстрелян не истинный преступник, а некий Кравченко. Чикатило же за это время совершил еще полсотни убийств. Так что дело тут не в Совете Европы (хотя и в нем тоже), а в нас самих. Однако скорее всего голоса правозащитников потонут в общем хоре сторонников смертной казни и президент согласится с мнением большинства. По крайней мере, Путин всегда старается прислушиваться к "гласу народа" и приглядываться к рейтингу своей популярности.
Петр Твердов