Евгений Григорьев. МИНИСТР обороны США Дональд Рамсфелд завершил свое большое европейское турне в Брюсселе участием в летней сессии глав военных ведомств стран НАТО. До этого он побывал в Турции, Украине, Косово, а также Греции, где провел встречу с министрами обороны балканских стран. И везде пытался убеждать своих собеседников в состоятельности и обоснованности принятой под его руководством Пентагоном оборонной концепции, главной отличительной чертой которой являются планы НПРО и милитаризации околоземного пространства.
Высказывания на европейских просторах Рамсфелда, а также членов его ближайшего окружения были неоднозначны. С одной стороны, он подчеркивал, что американская администрация продолжит обсуждение своих оборонных намерений, имеющих прямое отношение к проблемам стратегической стабильности, не только со своими союзниками по Североатлантическому альянсу, но также с Россией и Китаем, и будет стремится при этом искать взаимоприемлемый выход. Но чем ближе министр подъезжал к Брюсселю, тем более его прогнозы становились безапелляционными, особенно в отношении судьбы Договора по ПРО 1972 года.
Так, он поведал в самолете американским журналистам, что выход из этого основополагающего для стратегической стабильности и процесса разоружения международного договора не представит труда для Соединенных Штатов: стоит лишь приступить к испытаниям противоракетных систем, запрещенных этим документом. Причем шеф Пентагона сообщил, что такие технологические испытания уже готовятся. В частности, администрация готова, по его словам, разрешить тесты противоракетных комплексов широкого радиуса действия. Одновременно один из помощников министра уточнил, что речь идет об испытаниях противоракетных систем морского и воздушного базирования, что категорически запрещено статьями Договора 1972 года.
Не исключено, однако, что имелись в виду уже проведенные на днях с военно-воздушной базы Тиндал во Флориде испытания крылатых ракет такого базирования, предназначенных для перехвата прежде всего такого же оружия противника.
Между тем реальный климат для продвигаемых Вашингтоном планов в военно-стратегической области не столь благоприятен. Во-первых, сама американская концепция противоракетной обороны еще не готова ни в деталях, ни в целом. У Пентагона до сих пор нет и полной определенности относительно программы испытаний систем НПРО, ибо в фактуре они "не дозрели". Негласно помощники Рамсфелда не делают из этого секрета. Во-вторых, администрации приходится иметь дело с гласной и негласной оппозицией союзников, причем не только в Европе. Сомнения в отношении НПРО были высказаны даже главой японского дипломатического ведомства госпожой Танака. В-третьих, перемены в американском сенате, где теперь царит демократическое большинство, тоже не облегчают реализацию планов Пентагона и ВПК. Новый лидер демократического большинства Томас Дэшл не относится к их сторонникам. Новый председатель сенатского комитета обороны Карл Левин является серьезным критиком планов НПРО, а глава не менее важного внешнеполитического комитета Джозеф Байден решительно выступает за сохранение существующей системы договоров о разоружении и контроле за вооружениями.
Иными словами, Дональд Рамсфелд явно блефует, рассуждая о "простоте" попрания Договора по ПРО 1972 года. Примерно на ту же тему прозвучало на днях и заявление госсекретаря Колина Пауэлла. Он тоже говорил о том, что с договором будет автоматически покончено, как только США начнут испытания нового оружия. Пауэлл, конечно, тоже оговаривался, что США постараются переубедить как скептически настроенных союзников, так и Россию и Китай, видящих в американских подходах подрыв стратегической стабильности с непредсказуемыми последствиями для всего мира. Однако, по словам госсекретаря, Вашингтон от своей концепции не отойдет.
Министр обороны и госсекретарь демонстрируют, таким образом, хорошо согласованную линию. Один - на поприще НАТО, давая понять союзникам, что их только что подтвержденная в Будапеште настороженная позиция в отношении НПРО не имеет перспектив, решать вопреки всем доводам будет Вашингтон. Другой разыгрывает жесткую карту на поле "большой политики" накануне первой европейской поездки президента Буша, а также первого с ним российско-американского саммита в Любляне. Такие приемы порой используются в дипломатии, но не могут рассчитывать на ожидаемое воздействие, особенно когда дело касается отношений великих держав.
