Сергей Маркедонов ЛИДЕРЫ КПРФ, потерпев неудачу в своих попытках "сбросить" правительство Михаила Касьянова, перестали быть главными ньюсмейкерами. Страсти вокруг НТВ и образования новых пропрезидентских партийно-политических структур (объединение "Единства" и "Отечества", создание Координационного совета так называемых центристских фракций Госдумы) оставили в стороне сюжеты, связанные с деятельностью российских коммунистов. Несмотря на это, Компартия по-прежнему остается влиятельной силой на российском политическом рынке, и возвращаться к анализу ее политико-идеологических исканий придется еще неоднократно.
Но обращает на себя внимание любопытный факт. Аналитики, по-разному оценивающие политический потенциал и перспективы российской Компартии и занимающие подчас диаметрально противоположные позиции, сходятся в одном - главная сила КПРФ не в ее вождях, а в электоральной базе. Перефразируя классика, немалая часть экспертов готова констатировать: "Призрак бродит по России, призрак "левого" избирателя". Тот факт, что 20-30% избирателей стабильно отдают свои голоса коммунистам, отказывая в поддержке политикам, отстаивающим ценности свободы и демократии, не должен никого удивлять. В данном случае срабатывает механизм "бегства от свободы" ("escape of freedom"), блестяще описанный Эрихом Фроммом: "Свобода принесла человеку независимость и рациональность его существования, но в то же время изолировала его, пробудила в нем чувство бессилия и тревоги. Эта изоляция непереносима, и человек оказывается перед выбором: либо избавиться от свободы с помощью новой зависимости, нового подчинения, либо дорасти до полной реализации позитивной свободы, основанной на неповторимости и индивидуальности каждого". Воспитанная в условиях авторитарной политической культуры значительная часть российского населения предпочитает, таким образом, "новую зависимость". Но тождественно ли "бегство от свободы" бегству к идеалам марксизма-ленинизма? Действительно ли постельцинская Россия стоит перед чрезвычайно жестким выбором между КПРФ и партией власти?
В свое время Рене Декарт высказал справедливую мысль: "Определимся в терминах, и половина человеческих споров исчезнет". Формулировка "левый" избиратель предполагает осознанное (или не очень) голосование наших сограждан за вполне определенные ценности, защищаемые коммунистическими, социалистическими и социал-демократическими партиями. Роль главной "левой" силы присвоила сама себе КПРФ. Между тем ее идеологический багаж настолько эклектичен и до конца не определен, что назвать Компартию партией "левой" идеи можно лишь потому, что надо хоть как-то разместить ее в нашей постоянно изменяющейся системе политических координат.
Более верно - определить идеологию Компартии как не вполне удачную попытку синтеза различных идеологических систем. В своей книге "Россия и современный мир" лидер КПРФ Геннадий Зюганов называет хрущевскую оттепель "репетицией сегодняшней перестройки", "заморозившей едва начавшийся процесс национального возрождения". Мнение своего вождя разделяют и многие его соратники. Но это преклонение плохо уживается с нынешней парламентской деятельностью КПРФ и претензиями на превращение "партии нового типа" в полноценную думскую партию, а коммунистов - в социал-демократов.
Разрыв с атеизмом, заигрывание с Русской Православной Церковью, мысли о Христе как первом коммунисте не очень гармонируют с недвусмысленными выводами В.И. Ленина (чье учение до сих пор рассматривается как краеугольный камень идеологии КПРФ) о Боге и религии вообще.
Лидеры КПРФ за приоритет государственной формы собственности на средства производства, мобилизационной модели экономики. Если внимательно проанализировать экономическую часть программы КПРФ, то перспективы развития страны идеологи Компартии связывают отнюдь не с частной собственностью. При этом отнюдь не рядовые партийцы активно и успешно занимаются бизнесом, приватизируют жилье и другую недвижимость, осваивают фондовый рынок.
Можно возразить, что политика - искусство возможного, а оппортунизм - всего лишь удачный инструмент для политического выживания. Все это верно, но какое это имеет отношение к "левой" идеологии и Компартии? Нельзя же в самом деле признать идеологически целостной систему, одновременно допускающую атеизм и религию, классовый и цивилизационный подходы, парламентскую и революционную деятельность, апологетику тоталитаризма и признание гражданских институтов и правового государства, мобилизационную модель экономики и частный бизнес.
Но главная интрига не в этом. Голосующие за КПРФ переживают такую же сложную "смену вех", как и ее вожди и идеологи. И если последние не решили до конца диалектическую задачу по синтезу классовой борьбы и национального единства, то чего же требовать от лишенных специальной политологической и исторической подготовки избирателей? Российский избиратель родом из общества, подчиненного по вертикали государству. Он привык к отеческой заботе со стороны облеченных властью, научен ей подчиняться, а не вести диалог на равных. Сегодня "левый" избиратель, голосуя за КПРФ, совершает "бегство от свободы" вовсе не ради коммунистических или социалистических ценностей и учения Маркса-Ленина-Сталина, а ради того или иного варианта патернализма, возврата государства в его жизнь. Ценности патернализма вовсе не "левые". Они в свое время были небезуспешно эксплуатируемы советскими вождями, но происхождение их следует искать вовсе не в коммунистических идеологемах. То есть поставленный диагноз - грядет "левый" избиратель - мягко говоря, некорректен.
Выбор в пользу КПРФ происходит по многим причинам. Во-первых, играет роль "историческая память", которая сужает выбор до альтернативы коммунист-неокоммунист. Представители же старшего поколения выбирают КПРФ по причинам скорее социокультурного характера: "Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя..." - и отдают голоса за нынешнее племя обкомовских секретарей с сотовыми телефонами и иномарками. Во-вторых, происходит аберрация сознания. Нынешние проблемы гиперболизируются, прошлые стираются. Разве не то же самое происходило на закате перестройки в виде песен И.Талькова и фильмов С.Говорухина о потерянном рае царской эпохи? В-третьих, в России за десять лет реформ не появилась сильная, адекватная ситуации "правая" партия. Не клуб вечно морализирующих правозащитников, а идеологически целостная либерально-консервативная организация. За годы социально-экономических преобразований значительное число россиян, проклиная все тяготы переходного периода, научились жить и зарабатывать самостоятельно, без государственной опеки. Это, на наш взгляд, и является главным достижением либеральных реформ. Ценности рынка, частной собственности и индивидуализма получили таким образом социокультурную поддержку. Именно слой "self-made" россиян и мог бы при определенных условиях стать "правым" электоратом. Но и этим "протоправым" избирателям нужно государство не как "большой брат", а как защитник от рэкета, оргпреступности и коррупции, гарант равных "правил игры". Увы, но российские "правые" пока не в состоянии дать ответ на многие вопросы этой наиболее продвинутой категории населения, часть которой на протестной волне голосует за "левых".
Электоральная база КПРФ сильно преувеличена, а более детальный анализ феномена "левого" избирателя показывает его чрезвычайно условную "левизну". Приведу пример из собственной жизни. Отец автора настоящей статьи, голосовавший в 1991 г. за А.Макашова и метавший громы и молнии в адрес М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина, после перехода из рабочего класса в класс предпринимательский заметно "поправел" и теперь обрушивает весь свой недюжинный полемический талант на чиновничество всех уровней, являющееся помехой для свободного развития экономики и бизнеса. Уверен, что метаморфозы подобного рода исчисляются сотнями и десятками сотен.
Но возникает вопрос: а кому в таком случае нужно и выгодно вызывать "левый" призрак? "Левый" избиратель необходим прежде всего КПРФ, которая оправдывает сам факт своего существования наличием весомой "народной поддержки". Мнение "народных масс", таким образом, сглаживает все просчеты и провалы вождей Компартии. "Левый" избиратель и "левая" партия нужны и нынешней власти. При случае, ловко манипулируя "левой" опасностью, можно заполучить в союзники некоммунистические голоса. Существование же КПРФ как главной оппозиционной партии в нынешнем виде тоже устраивает Кремль. Такая оппозиция позволяет, с одной стороны, сдерживать опасную для номенклатуры радикальную либерализацию, "притормаживать реформы", а с другой - на ее фоне партия власти выглядит не просто "меньшим злом", а силой вполне респектабельной. Иных рациональных оснований для искусственной поддержки "левого" призрака (наиболее яркий пример такого рода - гимнотворчество) не существует.
Укоренение рыночных отношений и уменьшение стратегических и тактических промахов государства (хочется надеяться) при нежелании КПРФ модернизироваться будут иметь один единственный результат - сокращение "левых" избирателей путем их перехода в разряд "правых" и "центристов".
