Андрей Федоров В НАЧАЛЕ апреля в Вашингтоне прошел очередной, пятый по счету, российско-американский диалог, организованный Советом по внешней и оборонной политике (СВОП) и Аспенской стратегической группой. На нем были представлены действующие и отставные политики обеих государств, которые за закрытыми дверями весьма откровенно сумели обсудить актуальные вопросы российско-американских отношений и международной жизни в целом.
О внимании к этому диалогу говорит тот факт, что, несмотря на начавшийся в те дни кризис в отношениях между США и Китаем, с российской делегацией встретилась помощник президента по национальной безопасности Райз (кроме этого она провела еще одну встречу отдельно с координатором программы с российской стороны, председателем СВОП Карагановым), министр финансов США О"Нил, руководство Государственного департамента США, сенаторы и конгрессмены.
Стало достаточно очевидным, что в Вашингтоне при всем, казалось бы, охлаждении отношений между нашими странами весьма серьезно относятся к России и отнюдь не собираются сбрасывать ее со счетов. Естественно, что общий подход будет меняться прежде всего в том плане, что вопросы внутреннего развития России объективно отходят на второй план и что в США уже никто не сомневается, что возврат к временам Советского Союза невозможен. Хотя, и это было особо выделено, американская администрация будет очень внимательно следить за тем, как обстоит в России дело со свободой слова.
Американские партнеры по диалогу дали однозначно понять, что Россия не может и не должна в ближайшее время рассчитывать на то, что может получить от США и международных финансовых организаций какую-либо весомую помощь. Как было подчеркнуто в Министерстве финансов, "это может вообще стать невозможным в случае, если российское руководство не наведет порядок в экономике и не возьмется сегодня же за реальную борьбу с коррупцией, которая просто блокирует продвижение бизнеса в Россию".
Для американской администрации, судя по состоявшейся дискуссии на конференции и последующим официальным встречам, наибольший интерес представляет прежде всего то, как именно Россия будет вести себя на международной арене - будет ли она ориентирована на конструктивный диалог с Западом, или, как отметил один из высокопоставленных чиновников новой администрации, она начнет "скользить по наклонной плоскости в сторону стран, которые вызывают у США законное опасение, таких как Ирак и Иран".
В этом контексте, в частности, говорилось и о возможности российско-американского саммита. По мнению наших партнеров, нельзя полностью исключать такую возможность до встречи "восьмерки", однако саммит стоит проводить только в том случае, если будет сформулирована позитивная повестка дня, так как "встречаться для обсуждения заведомо спорных вопросов сейчас не время".
Во всяком случае в Белом доме дали ясно понять, что диалог на высшем уровне останется важной составной частью российско-американских отношений, и личный контакт между двумя президентами объективно необходим. Характерно, что при всех имеющихся разногласиях по известным вопросам никто с американской стороны не ставил под сомнение необходимость продолжения участия России в работе "восьмерки".
Но, например, на вопрос с российской стороны в отношении того, возможно ли что-то типа комиссии Гор-Черномырдин, ответ был достаточно однозначным: такого примера для американской стороны более чем достаточно, и "повторять этот во многом негативный опыт" не стоит. Хотя по отдельным вопросам международного характера и экономического плана надо использовать и дальше уже имеющиеся договоренности, а также можно создавать временные механизмы взаимодействия.
Особенно важно отметить, что с американской стороны был дан достаточно четкий сигнал - не спешите судить о политике в отношении России новой администрации по ее первым шагам, идет процесс становления, причем весьма непростой, и потому говорить о российской линии нового президента США можно будет достаточно четко только тогда, когда будут заполнены все вакансии и механизм будет работать как единое целое.
Но ясно одно, и это подчеркивалось на всех встречах в Вашингтоне, что с "демократическим романтизмом" покончено и что доминировать будет прежде всего прагматический подход с четким определением "полей сотрудничества" и "полей разногласий".
Среди первых есть очевидные приоритеты - борьба с распространением ядерного оружия и ракетных технологий, противодействие международному криминалу и наркомафии, взаимодействие в сфере освоения космического пространства, Балканы и Ближний Восток, Северная Корея и т.д. Особо хочется отметить, что впервые четко прозвучала американская позиция в отношении поддержки стремления России стать полноправным членом Всемирной торговой организации. Также было отмечено, что США намерены продолжать оказывать содействие России и по программе Нана-Лугара.
Среди вторых набор достаточно традиционен для последнего времени - ПРО, расширение НАТО, Иран, Ирак. Причем становится достаточно ясно, что в отношении НАТО решение уже фактически принято и в отношении ПРО "США готовы говорить по этой проблеме, но не обсуждать ее". Поэтому вполне очевидно, что именно на этих направлениях российско-американский диалог столкнется с наибольшими трудностями, ибо российскую позицию будут, видимо, принимать к сведению, но не более.
Интересно, что при обсуждении вопросов ПРО американская сторона весьма часто использовала такой аргумент: последние предложения Путина по вопросу о европейской ПРО показывают, что де-факто президент России разделяет американскую озабоченность существующим положением дел.
В частных же беседах говорилось прежде всего о том, что программа ПРО для Америки должна выполнить роль "нового технологического локомотива", который даст качественно новое ускорение американской экономике, особенно в сфере развития высоких технологий.
В этих условиях принципиально важно то, чтобы российско-американский диалог не замыкался бы исключительно в рамках официальных контактов, а подкреплялся бы широкой системой контактов, в том числе и по неофициальной линии с целью более адекватного восприятия позиций друг друга. Возможности для этого у обеих сторон имеются.
Дарья Гармоненко