Александр Шохин
СЛОЖИВШАЯСЯ после парламентских выборов 1999 года форма правления в России может быть определена как президентская республика. Это характеризуется тем, что вполне лояльная позиция Государственной Думы позволила президенту Российской Федерации самостоятельно сформировать правительство РФ, которое в силу этих обстоятельств не связано в своей деятельности позицией парламента и де-факто ответственно только перед главой государства. Лояльность Государственной Думы в вопросе формирования правительства объясняется отнюдь не расположенностью депутатов к кандидатуре его председателя, составу кабинета или к программе его действий. Мандат на самостоятельное формирование правительства выдан именно президенту в силу того, что большинство депутатов нижней палаты парламента, состоящих в различных фракциях и депутатских группах, одобряют и поддерживают тот политический курс, проведение которого связывают с личностью Путина.
Таким образом, правительство РФ является правительством президента, техническим кабинетом, не обладающим самостоятельностью в определении основного курса своей работы, проводящим в жизнь политику президента. Более того, поскольку большинство в Государственной Думе поддерживает президента, а отнюдь не правительство, кабинет не имеет возможности, опираясь на парламент, 'выйти из подчинения' главе государства и занять самостоятельную позицию. Именно это обстоятельство и делает Россию президентской.
В данных обстоятельствах постановка вопроса о выражении недоверия правительству может иметь под собой только два реальных обстоятельства - либо отказ в дальнейшей поддержке политического курса президента страны, либо неудовлетворенность парламентариев конкретной повседневной, 'технической' работой кабинета министров и его персональным составом.
Сегодня уже практически очевидно, что причиной инициирования рассмотрения в Государственной Думе вопроса о выражении недоверия правительству РФ является именно второе из приведенных обстоятельств. Причем политический курс главы государства не ставится под сомнение ни одной из политических сил, представленных в парламенте, включая и КПРФ. Но, несмотря на это, выражение недоверия правительству будет выглядеть именно как отказ в доверии президенту и отказ от поддержки его курса, что явно не входит в планы большинства парламентариев. Исходя из сказанного можно сделать вывод, что выражение недоверия правительству большинством Думы (которое, еще раз повторю, не может не быть пропрезидентским) в настоящее время является бессмысленным и может лишь спровоцировать ничем не мотивированный политический кризис.
С другой стороны, нельзя не признать, что недовольство многих, даже большинства депутатов Государственной Думы работой правительства вполне очевидно и устойчиво. Об этом свидетельствует голосование по законопроекту о внесении изменений и дополнений в Федеральный закон 'О федеральном бюджете на 2001 год', при котором Государственная Дума отказалась полностью поддержать предложения правительства. Между тем согласованная работа правительства и парламента является необходимым условием реализации политического курса президента страны, и в первую очередь - проведения экономических реформ.
Традиционно считается, что есть два пути преодоления разногласий между парламентом и правительством - либо формирование нового парламента, либо формирование нового правительства. В силу изложенных выше причин досрочные выборы депутатов Государственной Думы представляются несвоевременными и нецелесообразными - нынешний состав депутатского корпуса вполне лоялен президенту. Результаты же досрочных выборов весьма и весьма спорны. Более того, в мировой практике существует принцип, в соответствии с которым досрочные выборы парламента целесообразны и необходимы в случае резкого изменения расклада политических сил в обществе по сравнению с периодом парламентских выборов, в результате которого состав парламента перестает отражать реальную ситуацию в обществе. Представляется очевидным, что в последний год с небольшим в России подобного изменения не произошло, что позволяет прогнозировать появление в результате досрочных выборов Государственной Думы с практически идентичной конфигурацией политических сил. (Могут измениться названия политических партий и объединений, но пропорциональный состав 'левых', 'правых' и 'центристов' будет весьма схожим.)
В этой связи смена кабинета в целом или замена некоторых 'ключевых фигур' могли бы устранить любое имеющееся недовольство большинства депутатов работой правительства и наладить вполне нормальное взаимодействие законодательной и исполнительной властей.
Причем это никак не отразится на общеполитическом курсе, который не ставится под сомнение.
Однако нельзя не указать на еще один очень существенный аспект проблемы. Сегодня у Государственной Думы, и в первую очередь у пропрезидентского большинства, нет объективированных критериев оценки работы правительства. Вся критика строится в основном на эмоциях - 'Правительство не справляется'. А с чем? Что оно должно было сделать и не сделало? Здесь в игру вступают опять же эмоциональные отсылки к программам и программным заявлениям различных партий и политических сил. 'Наша партия считает, что первоочередными задачами являются...' Следует, как правило, пространный и весьма туманный набор политико-экономических воззрений. Понятно, что большинство из них отнюдь не разделяется представителями других партий, и каждый говорит о своем. И это в рядах вполне лояльно настроенных к исполнительной власти депутатов.
Модно говорить, что у правительства нет своей программы. На условиях сформировавшейся президентской республики у правительства может и должна быть только одна программа - реализация политики президента. Очевидно, что так и происходит. Но было бы куда более логично и продуктивно, если бы президент Российской Федерации публично сформулировал основные направления и задачи работы правительства, например, в ежегодном послании Федеральному собранию. Тогда у парламента, да и у народа страны, были бы четкие критерии оценки работы правительства - выполнение или невыполнение задач, поставленных президентом. Тогда и разговоры о недоверии правительству перешли бы из разряда оценок типа 'нравится - не нравится' к вполне конструктивному диалогу и объективным оценкам - может или не может правительство справиться с порученными ему задачами. Да и президенту было бы легче объяснять свое отношение к правительству. Причем в этом диалоге должно участвовать, прежде всего, думское большинство, да и сам диалог должен иметь характер 'внутрипартийной дискуссии', а не парламентских дебатов - чтобы не провоцировать инициативы одной фракции меньшинства по вынесению вотумов.
Кроме того, сейчас как-то позабылось, что требование сбора 90 подписей депутатов для постановки вопроса о выражении недоверия правительству Российской Федерации содержится только в регламенте Государственной Думы и корнями восходит к первой Думе. В то время, в ситуации неурегулированности вопроса, вотумы недоверия инициировались очень часто, причем фракциями, насчитывающими 15-20 депутатов, а то и просто отдельными депутатами. Понятно, что это грозило просто захлестнуть Думу потоками вотумов. Тогда-то и было принято решение, что Дума обязана рассмотреть вопрос о недоверии правительству, только если он поддержан таким количеством депутатов, которое превышало бы численный состав крупнейшей фракции. То есть вотум должен быть поддержан не менее чем двумя различными фракциями или группами. Так и появилась цифра 90. Сейчас, уже в новых обстоятельствах, можно было бы уточнить регламент палаты, закрепив положение о том, что для постановки в повестку дня вопроса о недоверии правительству требуются подписи не менее чем одной трети депутатов Государственной Думы. Это и будет примерное количество депутатов в двух крупнейших фракциях - к оппозиции должна будет присоединиться и одна из фракций большинства, что позволит уйти от рассмотрения чисто конъюнктурных вотумов.
Имеющееся сейчас де-факто состояние поддержки Государственной Думой политики президента может быть конституировано де-юре без досрочных выборов. Это может быть сделано путем формирования широкой коалиции некоммунистических сил, представленных в Государственной Думе. Представляется, что в состав подобной коалиции могли бы войти практически все фракции и депутатские группы за исключением фракции КПРФ и Агропромышленной депутатской группы. Цементирующим составом данной коалиции могло бы стать перераспределение руководящих постов в Государственной Думе. Ситуация, при которой коалиция большинства 'забирает себе' все без исключения руководящие посты, является вполне традиционной в мировой практике, и нет абсолютно никаких оснований подвергать ее сомнению. А меньшинству отводится вполне традиционная роль конституированной оппозиции. Причем это отнюдь не наказание меньшинства за фрондерство и нелояльное поведение. Просто парламентское большинство, берущееся совместно с исполнительной властью проводить определенный политический курс, должно иметь для этого вполне реальные рычаги, а не топить все вопросы в бесконечном согласовании с 'заинтересованными комитетами', первую скрипку в которых играют их председатели - коммунисты и их союзники. Концентрация всей власти в руках пропрезидентского большинства нужна не сама по себе, не для удовлетворения амбиций, не для унижения противника, а единственно для оптимизации работы парламента. Этому способствовал бы и квотный порядок формирования комитетов, когда решение комитета по судьбе законопроекта практически предопределяло бы решение самой Думы (конечно, число комитетов при этом нужно бы сократить). Мы должны наконец честно признать, что в Государственной Думе есть пропрезидентское большинство и это большинство обязано работать над проведением в жизнь политики президента, соответствующим образом отстроив структуру парламента. А оставшиеся в меньшинстве должны дожидаться выборов, на которых уже сам народ даст оценку самой политике президента, проголосовав за представителей тех или иных политических сил. Мы должны наконец отрешиться от тысячелетней традиции византийских интриг и стать честной и открытой европейской демократией.
Необходимо еще раз подчеркнуть, что данная коалиция будет пропрезидентской, а отнюдь не проправительственной. За правительством сохранится роль технического кабинета, реализующего через взаимодействие с парламентским большинством политику президента страны. Опыт Пятой Республики во Франции свидетельствует, что это абсолютно нормальное и единственно возможное положение кабинета в условиях президентской республики. Это необходимо понять и с этим необходимо согласиться. Правительство должно быть обособленным органом государственной власти, состоящим из аполитичных профессионалов, проводящим в жизнь экономическую политику президента и несущим полную ответственность за успех этой политики.
Дарья Гармоненко