Эскадренный субъект "Калининград"

АДМИРАЛ-ГУБЕРНАТОР Калининградской области Владимир Егоров телегеничен. Это выгодно отличает его от других свежеиспеченных политиков "силового" призыва. На территории руководимой адмиралом области проживает теща Верховного главнокомандующего, к которой он, может, когда и заедет на масленичные блины. Вот, пожалуй, и весь резерв политических ресурсов, имеющихся в распоряжении недавнего командующего Балтийским флотом. Вместе с тем проблемы, которые предстоит решать способному, исполнительному и, судя по всему, неамбициозному адмиралу, далеко выходят за рамки обычных губернаторских забот. Политические спекулянты, например, широко обсуждают вопрос о неизбежности и практической целесообразности самой широкой автономизации российского западного эксклава, вплоть до ухода Калининграда в самостоятельное плавание по волнам окружающего его Европейского союза. Отдельные зарубежные энтузиасты всерьез говорят о возвращении "военного трофея сталинизма" прежним владельцам во имя всеевропейского праздника "Падение берлинской стены-2".

Химеричность подобных прожектов очевидна. Но очевидно также и то, что в тех или иных формах Калининградская область неизбежно будет рассматриваться нашими западными партнерами как "почти полноценный" субъект международных отношений, а ее лидеру не избежать вовлеченности в очень сложные дипломатические процессы. При этом он вынужден будет играть весьма деликатную и опасную роль самостоятельного политика без собственной самостоятельной политики. Необходимость совмещения с обязанностями губернатора далеко не самой благополучной российской области некоторых обязанностей министра иностранных дел и некоторых обязанностей секретаря Совета безопасности - вот реальный вызов для адмирала Владимира Егорова. Егоров должен этот вызов принять. Принять и, как положено моряку, не сдаваться.

Новое руководство Калининградской области с первых же недель своей работы столкнулось с беспрецедентным вниманием и с беспрецедентным давлением со стороны международного сообщества. Такое давление, как представляется, отражает стремление ряда активных игроков на европейской политической сцене нащупать возможные пути радикального изменения геополитического статуса региона.

Пока неясно, почему кризис спровоцирован именно в период первых "ста дней" губернаторства адмирала Егорова. Яснее обстоит дело с конечными целями попыток превратить Калининград в российский регион с ярко выраженным "особым статусом". Эти цели видятся прежде всего в создании (вольно или невольно) еще одного "центробежного" субъекта РФ, для чего Калининградская область подходит идеально. Если принять алармистскую точку зрения, то все подобные действия хорошо согласуются с теорией "столкновения цивилизаций", предполагающей возможность управляемого "разогрева" межнациональных стыков в ущерб России и создание предпосылок для ее распада. В эту теорию можно и не верить, однако печальные констатации вроде: "Не за горами время, когда России с грустью придется произнести: "Прощай, Калининград"!" уже тиражируются ведущей областной газетой. При этом из-за рубежа подаются ясные сигналы по поводу "внезапно" возникших для области заманчивых альтернатив, связанных с ее "окружением Европой и НАТО". Неконтролируемое со стороны областного руководства развитие ситуации в этом направлении неизбежно вызовет серьезнейший кризис в отношениях местной администрации с Кремлем, что без преувеличения будет восприниматься самим Егоровым как личная трагедия.

Массовое сознание скромно живущего населения Калининградского эксклава во многом сосредоточено на идее "оставаться в составе России, но быть под экономическим протекторатом Германии". Владельцы магазинов и предприятий обслуживания считают правилом хорошего тона иметь у себя необходимые таблички с надписями на немецком языке. Достаточно интересное явление возникло и в среде местной интеллектуальной элиты. Дабы оправдать "немецкую русскость", идеализируется увлечение Петра I всем немецким, которое выражалось не только в том, что он ввел разошедшееся по кинофильмам и историческим анекдотам обращение "Мин херц", но и в том, что он назло боярам называл пригороды своей новой столицы исключительно немецкими именами, демонстрируя потомкам глубокое понимание необходимости вписывания прибалтийских регионов модернизированной России в "германский контекст". Однако сами немцы соблюдают в этом вопросе максимум политкорректности. В Калининграде все еще нет германского консульства, а "золото Рейна", если верить статистике, достается пока другому российскому городу - Краснодару. Подавляющее же число иностранных инвестиций приходит в Янтарный край в последнее время из соседней Литвы, да еще чуть видны на местном финансовом горизонте офшорные Каймановы острова.

Тема Калининграда, безусловно, и актуальная, и интересная. Поэтому все основные аспекты и многие частные детали политической обстановки внутри и вокруг Калининградской области достаточно подробно проанализированы российским экспертным сообществом. Большинство специалистов сходятся во мнении, что в ближайшее время не следует ожидать роста политической и экономической активности немецкой стороны по вопросу Калининграда. Основными "актерами" в регионе в обозримой перспективе останутся ЕС, Польша, НАТО, Литва, Швеция. Интерес Германии к региону носит фундаментальный характер, не предполагающий "политической суеты" (тем более разменов по схеме "Кенигсберг - долги"). Использование "изолированности" интересов Германии по данному вопросу от интересов других европейских стран, учет вычлененности этих интересов из общеевропейского контекста, безусловно, дает возможность российской стороне осуществлять маневрирование для отстаивания своих интересов при реализации идеи "опережающего интегрирования Калининграда в Европу". Наиболее разумно было бы в этой непростой ситуации решать многие щекотливые вопросы "немецкой повестки дня" непосредственно с уровня областного руководства, делегировав ему для этого необходимые полномочия. Однако даже намек со стороны новой администрации области на готовность осуществлять маневрирование "по собственным курсам", без ведома и без контроля Кремля, немедленно приведет ее к политическому краху.

Не следует преувеличивать и прочность внутриполитических позиций губернатора. Возможности для сохранения имиджевой подпитки лидера региона со стороны президента РФ ограничены в силу того, что В.В. Путин все более явно отдаляется от основных политических сил. Политический же потенциал созданной под предвыборные задачи партии власти ("Единство") сейчас довольно быстро падает. Таким образом, обстоятельства требуют, чтобы линия поведения губернатора выстраивалась бы как самостоятельная и до известной степени надпартийная.

С другой стороны, ход и результаты голосования на недавних выборах оставляют открытым вопрос о качествах Егорова как топменеджера. Ему уже в самое ближайшее время необходимо будет демонстрировать хотя бы минимальные успехи именно в этом качестве. В противном случае с учетом начального расклада голосов на выборах (по четырем кандидатам первого ряда) вполне вероятен процесс быстрого разочарования населения в новой власти с последующей общественно-политической дестабилизацией в регионе. Парирование первого кризиса такого рода (имеется в виду чуть было не случившийся экономический коллапс области после введения в действие нового налогового кодекса) составляет впечатление пирровой победы. Конечно, губернатор выглядел в этой ситуации достойно, но для сохранения экономического статус-кво в регионе ему пришлось добиваться вмешательства президента, т.е. фактически истратить этот специфически драгоценный в российских условиях ресурс уже в самом начале своего руководства областью.

Для любого человека, знакомого с военно-стратегической ситуацией в регионе, понятно, что присутствие мощной военной группировки на территории эксклава жизненно важно для обеспечения национальной безопасности России. Взаимодействуя с армией Белоруссии (одной из самых боеготовых в Европе), российские войска крепко держат пальцы на хрупком горле бывших советских прибалтийских республик. Сжав узкое "дефиле" участка польско-литовской границы при угрозе безопасности Союзному государству, легко превратить саму Прибалтику в "анклав", защита которого для НАТО будет сильнейшей головной болью и практически неразрешимой задачей. Политики западных стран всеми силами стараются разжать калининградско-белорусские пальцы. Как это делается в отношении Белоруссии - вопрос особый, знания о котором воистину умножают скорбь. Как это делается в отношении Калининграда, мы почти каждый день читаем в газетах.

В любом случае требования демилитаризации области, выраженные с той или иной степенью откровенности, будут постоянно возникать в увязке с перспективами развития экономического и гуманитарного сотрудничества в Прибалтийском регионе и в Европе в целом. По крайней мере всем понятно, что строить "северный Гонконг" в "крепости Калининград" или поливать живительным дождем европалубу российского непотопляемого авианосца никто не собирается. И вновь в этой связи для нового губернатора возникает дилемма сохранения баланса самостоятельности при выработке оперативных решений и проведении в жизнь своей позиции и подчиненности при выполнении установок Центра.

Сегодня в политической элите Калининграда царит полный раздрай, а новая команда адмирала формируется мучительно медленно. Но все равно почему-то кажется, что третий губернатор области "не провалится". В карьере адмирала Егорова был эпизод, когда он командовал Средиземноморской флотилией Черноморского флота, находясь, так сказать, в автономном плавании. Этот опыт, безусловно, пригодится ему на новом посту. Волею судеб область отнесло несколько дальше, чем хотелось бы, от основных сил. Но успех возможен. Пусть только на фалах будет поднят ясно различимый сигнал "Следую за флагманом. Из строя эскадры не выхожу".