Псевдопра-
возащитники, так ничему и не научившиеся

ЯНВАРЬ нового века и нового тысячелетия ознаменовался многочисленными скандалами, к коим я бы причислил и скандальное поведение многих из тех, кто называет себя правозащитником. Я имею в виду и их заявления в ходе работы Всесоюзного чрезвычайного съезда правозащитников 20-21 января, и их выступления на очередной сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы несколько дней спустя, на которой решался вопрос о восстановлении всех полномочий российской делегации. Он, как известно, решился положительно. Причем 88 голосами против 20.

Однако не благодаря, а скорее вопреки выступлениям российских правозащитников и сомкнувшихся с ними защитников медиамагната Владимира Гусинского. По существу, это была скоординированная пиаровская кампания против интересов России и в защиту (естественно, под флагом борьбы за свободу прессы) интересов отдельно взятого олигарха, обвиняемого в мошенничестве.

Не знаю, правы ли те, кто говорит, что в России умеют извращать, порой доводя до абсурда, даже самые лучшие западные заимствования, но к большинству наших так называемых правозащитников это относится в полной мере. Дело защиты прав граждан, в особенности на переходном этапе от авторитаризма к демократии, да еще в наших конкретных условиях, есть благородное и одновременно крайне нужное обществу дело. Демократия - это ведь не только демократическая Конституция, созданные на ее основе институты, законы и т.д. Это и определенный тип государства, и характер общества и массового сознания. Да это и новая политическая и интеллектуальная элита с новой политической культурой. Иначе говоря, это строительство принципиально новых форм бытия по сравнению с теми, которые существовали в государстве авторитарного типа. И в процессе этого многолетнего, многотрудного и многоступенчатого строительства необходимо адекватно защищать права граждан. Но эта кропотливая будничная работа, почти напрочь лишенная геройства, а часто и общественного внимания, совсем не интересна выросшим на культе диссидентства нашим правозащитникам. Их так и тянет на эпатажи, скандалы и пр.

Работая в Комиссии по правам человека при президенте РФ, я имел возможность убедиться, что существующие ныне неформальные правозащитные организации не способны не только объединиться, но и найти общий язык. Между ними постоянно идет вражда, в основе которой, как учил классик, лежит материальный интерес - получение западных грантов, которые уже стали для многих из них и источником существования, и смыслом деятельности. То и дело вспыхивавшие перепалки между участниками указанного выше съезда все это подтверждают.

Чтобы, однако, понять, почему большинство наших неформальных правозащитных организаций не находит понимания и поддержки со стороны широких слоев россиян и ориентируется в основном на западное общественное мнение и получение западных грантов, давайте рассмотрим некоторые узловые вопросы по порядку.

Первое. Правозащитники неформальных организаций никак не могут понять, что диссидентство и правозащитная деятельность - вещи разные. Диссидентство - это порождение авторитарно-тоталитарных режимов и едва ли не единственная форма борьбы в этих условиях за права и свободы граждан. Но после того как в стране устанавливаются гласность, свобода прессы, многопартийность и пр., диссидентская деятельность уступает место позитивной или оппозиционной деятельности. В самом деле, кто-нибудь слышал, чтобы Александр Солженицын или Андрей Синявский после краха коммунизма в России заявляли, что они остаются диссидентами?!

И то, что у нас многие правозащитники по-прежнему считают себя диссидентами либо ведут себя, как диссиденты, воюя с властью и государством как с институтами и совершенно не желая замечать того, от чего больше всего страдают наши граждане в эпоху "дикого капитализма" и олигархии, есть аномалия.

Второе. Многие правозащитники - последователи Ковалева уже давно живут на деньги Запада. А некоторые там и обосновались, что тем более искажает видение российских реалий. Что бы они при этом ни говорили в оправдание, но поговорка "кто платит, тот и музыку заказывает" не нами придумана. На Западе деньги умеют считать, просто так на ветер не бросают. Но даже если, как говорил поэт, "врет поговорка", то уже по одной этой причине россияне в массе своей не доверяют таким правозащитникам, считая их "пятой колонной".

Фактическая изоляция в обществе правозащитников заставляет их чутко реагировать на настроения во влиятельных кругах на Западе (откуда идут не только гранты, но и поддержка в СМИ), делает их фактически безразличными к судьбе собственного народа. Все, о чем они говорят, о чем пекутся, о чем бьют тревогу, апеллируя к странам Запада, как правило, относится к не десяткам миллионов россиян, живущих за гранью бедности, не к миллионам беспризорников и бездомных людей и т.д., а к узкому кругу либерально-западнической интеллигенции, ко всем тем, кто борется с Российским государством, включая чеченских террористов вроде "Робин Гуда с автоматом", как назвал Шамиля Басаева Сергей Адамович.

Третье. Из тех, кто борется за права и свободы, одни действительно не понимают причинно-следственных связей, а другие лишь делают вид, что не понимают, вполне сознательно их подменяя. Из-за этого многие их заявления и утверждения отдают лицемерием, фальшью и просто ложью. Но ложь лжи тоже рознь. Скажем, то, что искажал суть вещей, выступая на сессии ПАСЕ в защиту свободы прессы гендиректор НТВ Евгений Киселев, меня не удивляет. Он действовал как бы в роли адвоката своего босса, интересов холдинга и, понятно, собственных интересов как одного из собственников телеканала и ведущего сверхполитизированной передачи "Итоги". Я имею в виду его утверждение о том, что проблемы у холдинга с властью начались после того, как НТВ стало критиковать ее политику в Чечне.

Но зачем понадобилось Алексею Симонову, руководителю фонда "Гласность", на той же сессии ПАСЕ говорить неправду насчет того, что у нас якобы нет олигархической прессы и что олигархом на деле выступает государство? Да еще связывать случаи насилия над журналистами и их гибель с государством? Да еще и приводить слова Бернарда Шоу о том, что убийства журналистов есть крайняя форма цензуры? Это при том, что, выступая по случаю Дня российской печати, Симонов говорил нечто другое. И невольно напрашивается вывод, что своими нападками на власть он хотел кому-то понравиться.

Вывод. Да, мы еще не вполне демократическая страна, поскольку недемократично само общество, в котором большинство людей занято решением проблемы выживания. У нас страшно много нарушений прав и свобод граждан, немало бездушных и коррумпированных чиновников, которым место не в коридорах власти, а где-то подальше. Немало "держиморд" на местах, которые на дух не переносят сами слова "права и свободы", но от которых не так просто избавиться. Есть и проблема Чечни, разумное решение которой не приходит в голову даже самым разумным людям. Но, извините за резкость, избавь нас Бог прежде всего от таких правозащитников.

Закончу же я словами Александра Солженицына: "Свобода слова, как всякая свобода, - дорогой, но двоякий дар. Когда говорят, что у нас подавлена свобода слова, я, имея советский опыт, не согласен. Я считаю, что в основных объемах пресса свободна, говорит, что хочет, и ничего не боится и не подавлена. Другое дело, что пресса во многом руководствуется соображениями своих финансовых хозяев. И вот это внутреннее нарушение свободы очень опасно. Я получаю несколько газет, читаю их. И получаю сотни писем: крик народа о том, что с ним делается". Так, может быть, прав президент Путин, говоря, что свобода СМИ - это ценность всего общества, а не отдельных личностей или кланов?