Андрей Литвинов ДАВ В КОНЦЕ года большое интервью "НГ" и двум центральным российским телеканалам, Владимир Путин высказал в нем свою точку зрения и на состояние российской экономики. Следует отметить, что президент России Владимир Путин остается оптимистом. Он по-прежнему декларирует либеральный тип экономической политики, заявляя: "Мы максимальным образом должны обеспечить экономическую свободу граждан и юридических лиц". Регулирующая роль государства заключается лишь в том, чтобы обеспечивать выполнение своих решений. Владимир Путин говорит о более чем семипроцентном росте ВВП и о подъеме промышленности в 2000 году. При этом президент называет особенно впечатляющие цифры роста (15-30%) по отдельным отраслям.
В истощение роста он верить не спешит. Да, к концу года производство практически замерло, да - безработица вновь начала увеличиваться, но "нужно еще понять, связано это с колебаниями временного характера, с концом года, предпраздничной ситуацией или это связано с чем-то более серьезным".
Вряд ли стоит удивляться, что президент России занял осторожно оптимистичную точку зрения. Излишний оптимизм крайне негативно сказался бы на имидже Владимира Путина и вызвал бы недоверие у экспертов, а пессимизм и вовсе разрушил бы все то, чего Россия смогла добиться за уходящий год, и, возможно, породил резкое усиление оттока капиталов из нашей страны и свертывание операций. Так что хорошая оценка результатов 2000 года вполне понятна и ожидаема. Однако следует отметить, что, если бы президент немного больше сказал о конкретных экономических шагах, которые нужно предпринять в ближайшее время, это было бы воспринято как проявление уверенности власти перед лицом новых трудностей, предстоящих России в новом году. Ведь "социальные ожидания позитивного характера" - ресурс весьма недолговечный.
Независимые эксперты гораздо более сдержанно оценивают результаты года. Так, по данным Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, производство в ноябре составило лишь 98,6% по отношению к октябрю - и это уже с учетом сезонного фактора. Многие признают, что 2000 год был беспрецедентно благоприятным для России. Однако факторы, обеспечившие достигнутые успехи, носят конъюнктурный характер и постепенно перестают действовать. А вот в 2001 году российская экономика окажется в условиях низких цен на нефть и, вполне вероятно, обострения долговой проблемы.
В то время как многие эксперты говорят сейчас об упущенных возможностях прошедшего года, Путин высказывает иную оценку: "Нам удалось не проесть нефтедоллары... к чести и правительства, и Государственной Думы, нужно отметить и то, что были приняты и довольно внятные экономические решения". Речь идет прежде всего о новых главах Налогового кодекса, на которые президент возлагает большие надежды. Об остальном - менее конкретно: "Были и другие решения, не менее осмысленные и, на мой взгляд, верные". Из слов президента следует, что главное достижение прошлого года - "определенные социальные ожидания позитивного характера", сложившиеся в российском обществе.
Между тем налоговая реформа, начатая правительством в этом году, вряд ли может создать запас прочности для российской экономики. Снижение налогового бремени для реального сектора составит, по данным независимых экспертов, менее одного процента, а плоская шкала подоходного налога вряд ли окажет благоприятное воздействие на доходы бюджета в условиях низкого доверия к государству в обществе.
Тема реструктуризации РАО "ЕЭС" - главный российский экономический детектив последних месяцев - также нашла свое место в ответах Владимира Путина. Фактически президент поддержал нынешних оппонентов Анатолия Чубайса. Фактически сказав, что реформы пройдут не по Чубайсу, а по уму, глава государства, по сути, обратил внимание правительства на то, что реформа компании должна идти прежде всего исходя из интересов государства, а не собственных интересов разработчиков реформы, тем самым чуть ли не слово в слово повторив высказывания своего экономического советника Андрея Илларионова.
Впрочем, во время интервью президент попытался сгладить конфликт, заявив, что доверяет и Чубайсу, и его оппоненту Илларионову.
Что же касается самого Илларионова, то и с ним президент согласен далеко не во всем. Отвечая на важнейший вопрос - как решить стоящую перед Россией проблему внешнего долга, президент высказал свое одобрение идее возврата долгов акциями предприятий, которую выдвинул канцлер Германии Герхард Шредер и горячо поддержал российский премьер Михаил Касьянов. Аргументы Андрея Илларионова, что такая схема невыгодна нашей стране, так как акции наших компаний сильно недооценены, видимо, пока не восприняты президентом.
