Где они, новые формы?

ПУШКИН, умирая, диктовал долги, от которых часто не в состоянии избавиться даже выдающиеся художники. Долги были под стать таланту - немалые. Только что начал издаваться "Современник". Долги Пушкина смог оплатить только император - все, включая карточные. Он мог бы этого не делать, но сделал. Сохранится ли традиция?..

Сегодня ответственность государства перед художником напрямую зависит от будущего федерального закона "О творческих работниках литературы и искусства и об их творческих союзах".

Сейчас права творческой личности законодательно существуют только в области авторского права; de jure российский художник, литератор, человек искусства лишен социального статуса. На практике такой статус пока еще предоставляет членство в солидном творческом союзе - но это не по закону, лишь по инерции здравого смысла.

Однако говорить, что новый закон "весит" много, не приходится. Людей искусства, подпадающих под его действие, в стране, к сожалению, не больше двадцати тысяч. Привилегий закон не прописывает. Его смысл - в ведении в правовое поле категорий творческого работника, обеспечение его элементарной социальной защищенности. Это во многом не закон прямого действия, а "рамочный" - он вводит соответствующие пункты и статьи в пенсионный и налоговый законы. Для работников литературы и искусства закон предусматривает также введение профессиональной книжки творческого работника, вводит новые правовые категории, не предусмотренные КЗОТом. Но согласно логике кремлевских правоведов любая новая норма недопустима, потому что противоречит законодательству, "не имеет аналогов". Возможно, здесь-то и лежит одна из причин неприятия закона чиновниками: в новых нормах. Зачем вообще тогда новые законы, если они не вносят ничего нового?

Закон прошел обсуждения в трех "чтениях", принят обеими палатами и отклонен двумя президентами. Дата последнего отклонения - 3 января 2000 года. Ситуация еще "на памяти": в Новый год Ельцин отказывается от престола, Путин вступает в должность (пока только в качестве и. о.), а закон уже рассмотрен и отклонен. Чтобы отклонить закон, президенту надо быть в курсе проблемы и не только прочитать "свое" письмо председателю Госдумы, но как минимум ознакомиться с самим проектом непростого закона. А чтение любого закона - утомительное занятие. Еще недавно это так и называлось: "работа с документами".

В письме Путина Селезневу от 3 января президент высказывается против пункта федерального закона, где творческая деятельность не признается предпринимательской деятельностью, чем "в завуалированной форме практически устанавливаются налоговые льготы". Однако принять такие "президентские" поправки означает выхолостить закон, сделать его ненужным, свести статус артистов, художников, музыкантов, писателей до статуса обычного налогоплательщика. И дело не только в том, что художник остается на практике таким же бесправным, как и мелкий отечественный предприниматель. Прикрываясь понятиями рыночной экономики, людей искусства хотят заставить заниматься предпринимательством, работать на рынок, на спрос. Россия в этом случае потеряет большое искусство, получив взамен арт-рынок среднего потребителя. Творческие союзы ждут принятия закона, потому что существует постоянная угроза признания творчества незаконным предпринимательством, а президент как раз это и предлагает узаконить. Чиновника на культуре, что называется, "заклинивает". Конечно, он признает и приветствует творческие профессии, но систематизирующее правовое определение - "творческий работник" да еще с собственной "творческой" книжкой, эквивалентной трудовой, - для правового управления нонсенс.

В ситуации с этим законом становится явственной безответственность Главного государственно-правового управления при аппарате президента под руководством Ларисы Брычевой. Шесть лет обсуждается этот закон (это все еще проект), и сколько такое положение продлится - неизвестно. Согласительная комиссия обеих палат с января ждала, когда правовое управление соизволит, наконец, назначить своего представителя, чье мнение будет "отражать" мнение президента страны. Десять месяцев ходатайств и обещаний - это ли не издевка по отношению к обеим палатам Федерального собрания, к тем же чиновникам Министерства культуры, не говоря уже о "субъектах" культуры, чьи повседневные проблемы интересуют чиновников еще меньше проблемы "утечки мозгов". Представителя президента назначает не президент, а начальник правового управления. При президенте существует Совет по культуре, а принципиальный для культуры закон принимается (или отклоняется) без него, без всякой коллегиальности. Президентская подпись "отклонить" на самом деле скрывает анонимного чиновника, который составлял замечания, торпедировал единодушно одобренный депутатами закон. Культура и экология - два комплекса проблем, решение которых государство традиционно оставляет на будущее.

Закон определяет и статус творческих союзов как неприбыльных организаций. У творческих союзов есть свой взгляд на будущий закон. Они, естественно, стараются перетянуть одеяло на себя. Вице-президент Творческого союза художников России Татьяна Бубнова и член экспертного союза Госдумы Мария Карелина в порыве энтузиазма переработали текст закона, учитывая президентские и другие поправки и переведя их с языка пожеланий в правовое русло. Их проект показал, что ряд формулировок может быть прописан короче и ясней. При упоре на творческие союзы легко прописывается механизм реализации.

Формулировать универсальные критерии профессионализма, тем более законодательно, невозможно, но "демократизм" вместо законодательно продуманной системы регистрации уже привел к девальвации профессионализма, к расплодившимся "академиям", к снижению профессионального уровня. Сейчас нет идеологического диктата, нет речи о лидирующем направлении в искусстве. Зато в каждом направлении есть мастера, середняки и халтура. Творческие союзы - гарантия сохранения профессионального уровня, они подразумевают систему профессионального отбора, выделяют элиту российской культуры. Но большинство руководителей союзов давно уже устраивает любой, "хоть плохонький" вариант, потому что с точки зрения права они организациями культуры не являются, в Основах законодательства о культуре их статус не прописан. Они вынужденно работают по закону об общественных организациях, который создавался совершенно не для них.

Принцип же, заложенный в будущий закон, на практике приведет к тому, что профессиональность творческого работника будет определять налоговый инспектор, решая, согласно закону по основному источнику доходов, является ли имярек творцом или он зарабатывает больше, разгружая по ночам вагоны. Именно этот налоговый инспектор будет решать, имеет ли художник право на мастерскую.

Важно отметить, что это вовсе не единственный закон о культуре с трудной судьбой. Закон об объектах культурного наследия - пять лет "в работе". На сегодня одни поправки к нему занимают 250 страниц. Камень преткновения - какие объекты культуры допустить к приватизации. Закон о русском языке вообще еще не выносился на обсуждение, но, по мнению советника министра культуры Тамары Гудима, его успели уже до чтений и голосований существенно выхолостить.

В современном российском обществе художник, творческий союз действительно освобождены от идеологического диктата, но заодно государство освободило себя и от правовой и социальной ответственности перед искусством. Высшему чиновному аппарату не нужно правовое государство абсолютно для всех.

Только с принятием федерального закона право на творчество станет гарантированным, а не будет зависеть от подзаконных актов, принимаемых очередным правительством.