Татьяна Кошкарева В НЕДРАХ федеральной власти вызревает очень серьезное государственное решение. Речь идет о почти революционном изменении в принципах подбора кадров на высшие государственные посты по управлению экономикой России. Во властных коридорах обсуждается вопрос о рекрутировании в правительство Михаила Касьянова, который останется на своем посту, представителей российского бизнеса.
Пока речь не идет о форсировании ротации кадров, и поэтому вряд ли в ближайшие недели кабинеты Белого дома заполонят известные предприниматели. Можно говорить лишь о том, что власть пытается осмыслить принципы привлечения бизнесменов к государственной службе и делает первые прикидки, кому из предпринимателей можно доверить управление отраслями экономики.
КАДРОВЫЕ УЖАСЫ РОССИИ
Десять лет российских реформ выявили основной порок отечественной экономики. Это не отсталость технологий, не отсутствие инвестиций и не перекосы в сторону сырьевых отраслей. Главный порок - это кризис управления, и прежде всего на уровне макроэкономики, то есть на уровне правительства. Убеждает в этом непомерное количество управленческих ошибок, совершенных высшими экономическими чиновниками самых разных взглядов и биографий.
Кадровая революция 1991-1992 годов вывела на первые роли в экономике вчерашних завлабов, многие из которых действительно внесли какой-то вклад в экономическую теорию. Однако последствия всего лишь одного года пребывания у власти команды Гайдара оказались катастрофическими для страны.
Причиной чудовищных провалов молодых теоретиков стало полное отсутствие управленческого опыта, а самое главное - ответственности за судьбу огромной страны, ее людей и экономики. Мотивы перехода на госслужбу команды Гайдара были какие угодно: карьерные амбиции, желание проверить свои теоретические изыски на практике, жажда известности, а иногда и просто стремление приобщиться к до сих пор закрытому от них клану сильных мира сего.
С большим или меньшим успехом эти желания были удовлетворены ценой глубоких экономических потрясений и превращения России в третьесортное государство. Завлабы принимали управленческие решения ценой в миллиарды долларов и не несли за них никакой ответственности. Самый яркий пример, известный каждому жителю России, - это сплошное уничтожение сбережений людей в январе 1992 года. Менее яркий, но не менее "денежный" пример - это перекачка в 1992 году государственных капиталов в частные руки, когда Центральный банк налево и направо раздавал кредиты по символической процентной ставке, тогда как годовая инфляция составляла 2,5 тысячи процентов. Попробуйте сейчас подойти к какому-нибудь банкиру и попросите у него кредит по отрицательной ставке процента. Выражение лица этого банкира само скажет все, что он о вас думает. А в 1992 году это была норма жизни.
Не будем распространяться также о ваучерной приватизации, финансовых пирамидах и других прелестях реформаторской экономики. Скажем только, что Гайдар и его люди с успехом дискредитировали понятие "реформатор" и, по-видимому, навсегда закрыли возможность привлечения теоретиков в российское правительство.
Естественным следствием полного банкротства реформаторов стало приглашение во власть людей, которых вскоре стали называть хозяйственниками. Вот кому, казалось бы, не занимать конкретного управленческого опыта и знания тонкостей "штабной культуры". Хозяйственники несколько упорядочили бюрократический организм Белого дома, но разочарование их работой наступило весьма быстро. Опыт хозяйственников оказался бессмысленным в деле государственного управления рыночной экономикой. Это все равно, что водителя трамвая посадить за штурвал сверхзвукового лайнера.
СИНДРОМ КУДРИНА
За последние два-три года ситуация в правительстве кардинально не изменилась. На смену завлабам и хозяйственникам пришли профессиональные чиновники, которые достаточно долгое время руководили экономическими ведомствами. Некоторые из них экономически грамотны, другие не очень. Но главное, что их объединяет, - это весьма смутное представление о принципах работы современного бизнеса, который доминирует в российской экономике. Чиновники часто путаются в ключевых понятиях предпринимательства, принимают поэтому ошибочные решения и по-прежнему не несут ответственности за конечный результат (если не считать, конечно, возможную потерю своего рабочего места).
Взять, к примеру, Алексея Кудрина, имя которого чаще других членов правительства мелькает в прессе в последнее время. Кудрин, безусловно, не худший российский чиновник. Экономически грамотен, о его личных качествах коллеги говорят даже с восхищением, не отмечен участием в сомнительных сделках. Но некоторые его управленческие решения приходится критиковать ему самому.
Именно Алексей Кудрин в качестве министра финансов подготовил решение об отмене льгот по подоходному налогу для военнослужащих, "компенсировав" его повышением денежного довольствия военных в среднем на 20%. Понятно, чего добивался Кудрин - в полном соответствии с канонами экономической науки он хотел минимизировать объемы льгот, которые тяжелым бременем ложатся на бюджет и мешают созданию прозрачной и прочной финансовой системы. Однако элементарный подсчет показывает, что номинальное повышение окладов не компенсирует военным отмену льгот, поскольку всю денежную прибавку "съест" инфляция (ее годовой размер как раз и составляет 20%).
В результате решение Кудрина привело к обману военнослужащих, снижению их реальных доходов и как следствие росту недовольства в армии, в которой и без того нервозная обстановка из-за предстоящих сокращений. Осознав свою ошибку, Кудрин вынужден сейчас компенсировать отмену льгот для военных изобретением в бюджете-2001 некоей "адресной денежной компенсации в размере уплаченных сумм подоходного налога". То есть, руководствуясь, очевидно, благими побуждениями, Кудрин, во-первых, еще более запутал социальные и военные финансы и, во-вторых, совершил грубую политическую ошибку. Так что слова президента Путина "мы вас самих реформируем", адресованные Кудрину, были закономерны.
Приблизительно такой же казус случился с громко разрекламированным введением единого социального налога, смысл которого не могут разъяснить сейчас даже многие руководители финансовой системы страны. И, наконец, прямо на наших глазах Кудрин готов совершить еще одну управленческую ошибку, которая может фатальным образом сказаться на всей экономике России. Речь идет о попытке Минфина ввести фактически дополнительные налоги на нефтяные компании.
Ведомство Кудрина посчитало, что нефтяные компании обманывают государство, торгуя нефтью внутри своих подразделений по заниженным ценам и уменьшая тем самым размер уплачиваемых ими налогов. То есть Кудрина возмутило, что, к примеру, "Нижневартовскнефтегаз" (собственно, компания ТНК) продает Рязанскому НПЗ (тоже собственность ТНК) нефть по цене, скажем, 100 долларов за тонну. Мировая цена на нефть составляет сейчас примерно 180 долларов за тонну. Так вот, ТНК платит налоги в бюджет (еще раз подчеркнем гипотетичность расчетов) со 100 долларов, а Кудрин хочет, чтобы кампания платила со 180 долларов. То есть Минфин намерен заставить нефтяные компании поставлять нефть внутри своих подразделений фактически по мировым ценам.
Понять Кудрина можно: как руководитель Минфина он обязан наращивать доходы бюджета и блюсти интересы государства. Но если бы Кудрин хотя бы месяц проработал в бизнесе, то он уже сейчас бы видел последствия, к которым приведут его решения - как для отдельных компаний, так и для государства в целом.
Во-первых, если Рязанский или какой-то другой НПЗ будет покупать нефть по мировым ценам, то и произведенный им бензин он будет отпускать по ценам мирового рынка. А что произойдет с экономикой России, в которой бензин будет стоить 2 доллара за литр? Ясно, что скачок инфляции, который, в свою очередь, разорит многие предприятия и снизит уровень жизни населения.
Во-вторых, нефтяные компании должны будут распрощаться со своими инвестиционными планами. Благодаря росту мировых цен на нефть в этом году нефтяники рассчитывали увеличить вложения в отрасль более чем в 4 раза по сравнению с 1998 годом, что привело бы к росту добычи и экспорта нефти. Эта задумка нефтяников, между прочим, полностью лежит в русле Энергетической стратегии России до 2020 года, которую на последнем заседании правительства принимал не кто иной, как сам Кудрин.
В-третьих, мировые цены на нефть рано или поздно упадут, и бизнес российских нефтяных компаний вообще станет убыточным, если их собственные дочерние предприятия будут поставлять им дорогое сырье. В этом случае экономика столкнется с абсолютным падением добычи нефти и производства нефтепродуктов. Напомним, что бюджет страны на треть формируется за счет доходов от нефтегазовой отрасли, и именно Кудрину придется объявлять секвестр бюджета.
И, наконец, в-четвертых, Кудрин, по сути, предлагает заменить рыночный механизм формирования цены на нефть некими государственными нормативами, которые будут определяться не на биржах (как во всем мире), а кабинетах Минфина. Зачем тогда было огород городить и целых 10 лет выстраивать рыночную экономику, когда закончилось все это государственным регулированием цен? Проще уж тогда реанимировать Госкомцен, благо многие советские профессионалы калькулирования еще живы.
Пробивая сейчас решение по нефтянке, Кудрин повторяет свой собственный опыт с отменой льгот для военнослужащих. Как и в случае с военными, Кудрину придется исправлять не только экономические, но и политические последствия своего эксперимента. То есть в конце концов нефтяники, если к тому моменту они будут еще живы, докажут руководству страны, что надо снизить налоги. Тогда Кудрин примет еще одно решение, которым некие бюджетные деньги будут перераспределены в пользу ТЭКа. Но время будет упущено, а последствия для нефтяной отрасли станут необратимыми.
Даже такой беглый анализ деятельности первого вице-премьера и министра финансов во многом объясняет раздражительность президента (и не только президента) по отношению к Кудрину. Главный экономический чиновник страны повторяет ошибки своих предшественников. Почему-то большинство российских вице-премьеров от Гайдара и Немцова до Кудрина примитивно понимают задачу правительства, как грабеж бизнеса во имя государства. Складывается впечатление, что экономические бюрократы мыслят какими-то карикатурными представлениями о сути российского капитала - сидит толстый капиталист, покуривает сигару, а деньги сами плывут к нему в руки. Ни один из этих чиновников никогда не задумывался - почему любой приличный предприниматель панически боится понести как экономический, так и моральный ущерб, почему просчитывает свои инвестиционные решения на годы вперед и почему, наконец, содержит дорогостоящие аналитические и PR-центры? Ответ давно известен - за любой свой шаг предприниматель отвечает своим личным капиталом, то есть фактически своей судьбой. Ни один высший бюрократ такой ответственности не несет.
БИЗНЕСМЕН ВМЕСТО БЮРОКРАТА
Понятно, почему в коридорах власти прикидывают, как и кого из бизнесменов привлечь к управлению экономикой. Сомнения власти обоснованны, тем более что кое-кто из бизнесменов уже успел порулить в правительстве. Вспомним в этой связи пребывание на посту первого вице-премьера Владимира Потанина. Прямо скажем, этот опыт не удался, но по объективным причинам.
В самом деле, какой смысл преуспевающему бизнесмену (а именно таких есть резон приглашать во власть) работать за гроши и при этом нести колоссальную моральную ответственность (человек, привыкший ответственно руководить крупной компанией работать по-другому не может)? Разве что рассматривать свою деятельность на государственном посту как продолжение своего бизнеса - то есть лоббировать интересы своей структуры.
Другое дело, что среди крупных предпринимателей все большую популярность получает идея похода во власть с целью защиты и развития всего бизнеса в целом и своего собственного в частности. То есть все большее количество людей понимает, что их дело обречено, покуда экономикой руководят кудрины и гайдары. Не может процветать одна отдельно взятая корпорация в государстве с нестабильной экономикой, равно как не может быть богатым государство, в котором прозябают нищие компании.
Естественно, что власть хочет быть уверенной в своих новых выдвиженцах. Для этого ей нужны гарантии того, что предприниматели, придя в правительство, не превратят его в департамент своей нефтяной или металлургической компании. И здесь существуют разные варианты стимулирования бизнесменов, начиная от внесения соответствующих поправок в Закон о госслужбе и заканчивая арестом имущества провинившихся в роли чиновников (как это сделано только что в Приморье в связи с энергетическим кризисом).
Можно выстроить также более тонкие механизмы стимулирования бизнесменов в правительстве. К примеру, перед тем как занять пост министра экономического развития, тот или иной предприниматель будет вносить на специальный страховой депозит, скажем, несколько десятков миллионов долларов. Принял решение в стиле Кудрина - заплатишь в казну со своего депозита, принес стране дополнительные доходы - получи хороший бонус.
Не менее серьезная проблема при рекрутировании капитала во власть - это, выражаясь словами Владимира Путина, "плохая кредитная история" многих бизнесменов. Слишком свежи еще воспоминания о первоначальном накоплении капитала в России.
С этой точки зрения узок круг кандидатов в экономические министры и вице-премьеры. Анатолий Чубайс? Но это о нем высказался президент в своей книге, вспомнив "кредитную историю". Владимир Потанин? Уже был. И такие сомнения существуют по каждому из первой двадцатки российского бизнеса. Тем не менее процесс перебора фамилий уже пошел. В обсуждаемых списках есть как привычные имена, так и фамилии, которые известны только узкому кругу политиков (такие, как Мордашов из "Северстали", Яшин из "Связьинвеста", Богданов из "Сургутнефтегаза" и др.). И, возможно, уже через несколько недель какая-то из этих фамилий станет очень известной.
Дарья Гармоненко