Борис Бекетов
ОДНОЙ из сложнейших задач, от решения которой напрямую зависит состояние российской экономики, является... Нет, не состояние платежного баланса, не собираемость и размер налогов, даже не ценовая конъюнктура на мировом рынке энергоносителей, а спрос на внутреннем рынке. Какие бы льготные условия не создавались для российских предприятий, какие бы грамотные решения не принимались в области налогового регулирования, если граждане и предприятия не будут иметь достаточно средств, чтобы покупать товары и услуги, весь прочий комплекс "мероприятий" окажется никому не нужен. Политика искусственного сдерживания доходов, в которой правительство зачастую видит сильнодействующее лекарство, спасающее нас от инфляции и других неприятностей, напрямую с ней связанных, оказывается препаратом с очевидным побочным действием. Низкие доходы сокращают платежеспособный спрос, ограничивают рынок, делают невозможным расширение производства.
Есть и еще одна проблема, тоже связанная с "доходными" статьями бюджетов всех уровней - от государственного до семейного. Это вопрос о перераспределении доходов. Рост цен на нефть, позволяющий России решить проблемы наполняемости бюджета и урегулировать свои отношения с мировыми финансовыми институтами, регулярно воспринимается предельно "вульгарно". Вместе с тем рост ТЭК-доходов должен сказываться на бюджете. Задачей правительства на данном этапе является не столько забрать все "нефтегазовые" деньги под себя, сколько выработать эффективный механизм перераспределения средств, когда "лишняя" прибыль будет потрачена на развитие "смежных" отраслей промышленности и рост доходов населения, создание дополнительных рабочих мест и т.д.
Нельзя сказать, чтобы российское правительство не понимало, как важно сейчас, используя исключительно благоприятный момент, когда разом "сошлись" и высокие цены на нефть, и низкий курс рубля, обеспечивающий конкурентоспособность российских товаров на мировых рынках, и политическая стабилизация, обеспечивающая (хотя бы относительно) приток инвестиций, направить "лишние" деньги на развитие стратегически значимых отраслей промышленности. Но вот конкретные решения, касающиеся выбора направлений, иногда вызывают вопросы.
Естественным, почти "природным" смежником ТЭКа являются металлурги. Ни газ, ни нефть без трубы никуда не потекут. Тем более нефтяники и газовики тоже хотят воспользоваться удачей и успеть подготовить собственное производство к почти неизбежному снижению цен. Это означает, что сегодня и скорее всего завтра (т.е. в ближайшие несколько лет) значительная часть "дополнительных" доходов будет тратиться на модернизацию, замену устаревшего и отслужившего свое время оборудования, на разработку новых месторождений. На этом росте внутреннего спроса "растут" и отечественные металлурги, получившие не только устойчивый и увеличивающийся рынок сбыта для своей продукции, но и инвестиции от крупнейших компаний, примером чего служит готовность "Газпрома" инвестировать средства в строительство на базе Нижнетагильского металлургического комбината завода по производству труб большого диаметра.
Но готовность ТЭКа инвестировать в металлургию показалась и самим металлургам, и некоторым представителям власти "не достаточной", отчего в Минэкономторге уже не первый месяц обсуждается план по введению антидемпинговых пошлин на продукцию украинских трубопроизводителей.
История взаимоотношений российских и украинских трубников любопытна сама по себе. В начале 90-х годов дешевый украинский импорт сильно осложнял и без того нелегкую жизнь отечественных меткомбинатов. На тот момент Украина занимала почти 30% всего нашего внутреннего рынка, что при невысоком в целом спросе на трубную продукцию приводило к значительным потерям для российских производителей. В этот момент Россия должна была, просто обязана была ввести жесткие антидемпинговые меры, защищающие наш внутренний рынок, меры, которые позволили бы сохранить наш металлургический потенциал. (Особенности производства и труб, и металла для них технологически требуют высокой "загрузки" - иначе падает и производительность труда, и рентабельность.) Но в тот момент российские власти, наше правительство взирали на ситуацию с поистине олимпийским спокойствием, ожидая, что как-нибудь все само "рассосется".
Повезло. Уже к 1996 г. внутреннее производство труб стало расти, а украинский (да и другой тоже) импорт начал сокращаться. А после дефолта, когда разом "уменьшились" затраты на энергию, "полуфабрикаты", труд и российские трубы подешевели, практически сравнившись по цене с украинскими, на отечественном рынке случился настоящий бум. За последние два года производство труб выросло почти вдвое, а украинский импорт сократился и в абсолютных, и в относительных цифрах. И вот тут-то Россия "вспомнила" об украинских трубах.
Но решение, которое было бы абсолютно оправдано пять лет назад, сегодня оказывается не просто противоречащим российскому законодательству (поскольку антидемпинговые меры могут приниматься либо в случае возросшего импорта, что совсем не так, либо в случае очевидного демпинга, что очень трудно доказать), но и "вредящим" стратегическим интересам российской экономики.
Одно дело - "заставить" (убедить, создать условия) для того, чтобы отечественные ТЭК-компании инвестировали средства в новые, современные производства. Совсем другое - заставлять их оплачивать продукцию, произведенную на устаревшем оборудовании и на производствах, которые ни по производительности труда, ни по качеству продукции, ни по экологическим стандартам не соответствуют мировому уровню. Не приходится сомневаться и в том, что, как только с рынка уйдет относительно дешевая (и при этом в своих пределах качественная) украинская продукция, цены на отечественные трубы вырастут, причем в отсутствии конкуренции вырастут настолько, насколько позволяет фантазия.
Россия должна защищать своих товаропроизводителей. Это бесспорно. Столь же бесспорно она должна защищать своих потребителей, своих граждан и свои стратегические интересы. Но достигается это не путем "инвестиций" (а принятие антидемпинговых мер и отношении украинских трубопроизводителей не может рассматриваться иначе как принудительное вкладывание средств в отечественные металлургические комбинаты), а путем грамотной протекционистской политики. Очевидно, что сейчас для государства, для экономики в целом выгоднее "позволить" российским тековцам покрывать уже образовавшийся на рынке дефицит за счет относительно недорогой украинской продукции и "вкладывать" остальное в развитие современных эффективных производств, чем поддерживать заведомо убыточное, отсталое производство, даже если это производство - свое собственное.
Так или иначе, ключевая проблема формирования у нас в России продуманной, системной и стратегически ориентированной промышленной политики не должна и не может сводиться к очередному набору красивых лозунгов вроде, например, традиционного лозунга "защиты отечественного производителя", если понимать его упрощенно, примитивно, как "защиту любой ценой". Потому что в конечном счете надежная и долговременная защита интересов и прав производителя может быть обеспечена только тогда, когда интересы производителя не будут нарушать права потребителя и когда продуманная, компромиссная практика улаживания разногласий окончательно вытеснит политику "наскока". Соответственно, и действия, направленные на преодоление негативных последствий чрезмерного, по мнению российских трубопроизводителей, присутствия Украины на российском рынке труб, не могут свестись к грубому, нерыночному давлению со стороны России, к практике неоправданного квотирования и раздувания никому не нужного российско-украинского конфликта, способного к тому же нанести прямой ущерб множеству интересов здесь, в России.
В настоящее время Российский союз промышленников и предпринимателей (работодателей) планирует провести встречу со своими украинскими коллегами, чтобы обсудить весь комплекс проблем, связанных с экономическим взаимодействием между нашими странами. Не будет обойдена вниманием и тема "украинских труб". Мы уверены, что в процессе переговоров будет найдено не только взаимоприемлемое, но и взаимовыгодное решение.
Дарья Гармоненко