Большой театр велик!

Я ПРИШЕЛ на пост художественного руководителя весной 1995 года, когда труппу Большого театра раздирала междоусобица, росла неудовлетворенность однообразным репертуаром, как и нападки критиков на исполнительское качество труппы, критически обострилась закулисная борьба между коллективами театра и внутри них, ведь тогда работники делились на выездных и работающих только дома на родной сцене, казавшейся им поэтому вынужденной ссылкой. Раскол был столь велик, что стали нередки случаи откровенной драки между артистами. Ясно было, что ухудшение ситуации означало приближающуюся катастрофу. Все чаще стали раздаваться голоса уважаемых авторитетов, предлагавших закрыть Большой театр, распустить группу и начать с нуля.

В таких условиях власти важен был человек, способный остановить развал труппы Большого хотя бы на первых порах. Очевидно, исходя из моего давнишнего оппозиционного отношения к руководству театра и благодаря репутации порядочного человека, выбор пал на меня. Конечно же, большинство было уверено в моем промежуточном, быстротечном периоде руководства. Что можно ожидать от человека, думающего, как высказывались некоторые, "ногами"? Ах, если бы...

Тогда мне казалось, что ситуация значительно проще, и, исходя из утопических убеждений, что любовь и красота - две главные образующие силы искусства - могут его спасти от разрушения завистью, подлостью, эгоизмом и равнодушием, я был уверен, что смогу собственным примером объединить эту огромную распадающуюся махину, увлечь каждого творчеством. Я и сейчас думаю, что интуиция художника меня тогда не подвела, и именно эти слагающие помогли остановить падение престижа Большого на первом этапе и его медленное, ступенька за ступенькой, восхождение. Такие старомодные теперь качества, как искренность, доброта и вера в возможность искоренения злого начала во всех без исключения, оказались во многом помехой в моей работе. Говорят, история повторяется, несмотря на все ее поучительные примеры. Нам легко учиться на ошибках других. Учился ли я на своих? Не знаю, но от некоторых, даже хорошо понимая их пагубные для себя последствия, освобождаться нелегко и сейчас: просто не могу. Боже, как часто я слышал за эти пять мучительных и прекрасных лет горькие слова неправды, иногда наглого вранья, желания развенчать и уничтожить мое настоящее. Со сколькими примерами двуличия, подлости пришлось столкнуться за тот период вхождения во власть. Сколько ударов, подчас очень жестоких, выдержать, устоять на ногах, не дав инстинкту ответить тем же, а отвечать только работой, работой и работой.

Иногда я думаю, что мои так и не сложившиеся "нужные" отношения с властью толкали ее к восприятию "мнений" и сплетен, к решениям, вынуждающим меня обиженно хлопнуть дверью. И ведь сколько раз мне хотелось это сделать, но каждый раз вера в разум, справедливость и любовь окружающих меня останавливали. По-видимому, "чаша терпения" у власти переполнилась, и как всегда, в самый неподходящий момент, когда труппа после блестящих гастролей в разных частях света готовилась к торжественному открытию юбилейного сезона. Первый в истории Большого театрализованный сбор труппы, мы надеялись, закладывал такие необходимые сейчас добрые традиции.

Если есть понятие долга, то тогда, что бы с Вами ни происходило, не остановит Вас от его исполнения. Именно это всегда было главным импульсом моей работы и творчества в театре. Все предвиденное мной, высказанное друзьями еще пять лет назад, свершилось. Я знал, на что иду и что получу в конце пути, а потому ничуть не сожалею о прошедших годах, в которых было так много радостных мгновений. Я не искал ни почестей, ни славы для себя и все, что мог, делал для объединения всех работающих в нашем великом храме, который действительно только тогда и будет непревзойденным и единственным, самым лучшим в мире, когда все его компоненты будут находиться в счастливом равновесии творчества.

Много есть театров, гордящихся своим вкладом в мировое театральное искусство. Но нет другой труппы в мире, которая по потенциалу, накопленному всем предшествующим укладом и традициями, могла сравниться с труппой Большого. Вывозить целиком Большой за границу стало моей навязчивой идеей. Все пять лет были посвящены прежде всего собиранию всех компонентов в единое целое, которое так мощно прозвучало впервые в прошлом сезоне в Лондоне и этим летом, особенно в США и Италии. Все почувствовали силу и значимость Большого - не прошлого, не будущего, а настоящего.

Вот почему я ничуть не сомневаюсь и дальнейших успехах Большого, если он не отойдет от начатого им пути. Большой велик настолько, что ему по плечу самый разный репертуар, и в этом он уникален. И не беда, если успехи моего родного театра пройдут, не задев меня.

Я благодарен всем работавшим эти пять лет рядом со мной независимо от того, разделяли они мои взгляды, сомневались или не верили, потому что я и сейчас не теряю убеждения, что работа в Большом - это честь и достоинство для всех его служителей.

Я в вечном долгу перед немногими друзьями и также благодарю всех тех, кто поддержал меня сейчас.

Я поздравляю всех работников великого Большого театра с юбилейным сезоном, желаю творческих радостей и здоровья каждому. Сейчас я уже могу сказать: я сделал все, что мог, но это так мало по сравнению с задуманным. Я приношу извинения всем тем, кому, конечно же, невольно, не желая этого, когда-либо причинил боль.

А моя жизнь продолжается и, поверьте, прекрасна и сейчас.

Мира вам и любви.