Политология не для всех

ПОЛИТИЧЕСКАЯ наука в России вполне официально переживает не лучшие в своей истории времена. Зарплаты даже заведующих отделами ведущих академических институтов настолько смешны, что для них само пребывание на должности можно рассматривать скорее как "крышу" для иного рода деятельности, чем вознаграждение за труд. Что касается вузов, то в подавляющем большинстве оплата труда в них просто смешная (могу засвидетельствовать это на своем собственном опыте).

Другое дело, что эти "не лучшие времена" продолжаются уже десять лет и политологи давно уже так или иначе приспособились к этой ситуации. Есть откровенно опустившиеся. Есть - особенно в провинции - плывущие по инерции (уверен, что обвинять их нельзя, потому что у них просто нет иного выхода; скорее нужно воздать должное тем, кто из уважения к своей профессии не стал торговать на рынке, хотя последнее и незазорно). У подавляющего большинства москвичей и питерцев появилась откровенная ориентация на выгодные с финансовой точки зрения проекты, особенно связанные с западной материальной поддержкой. И есть несколько известных человек, которые, бросая вызов коллегам, ударились в откровенное бессребреничество, решив наперекор всему еще качественнее заниматься любимым делом. У них это, по моим личным наблюдениям, получается.

Чего не получается ни у кого, так это доступа к исследованиям своих коллег. Начнем с того, что прежняя система информации через бюллетени ИНИОН РАН по-прежнему работает, пусть и с некоторыми огрехами, однако эффективность ее стала значительно меньше. Причина проста: далеко не все издательства выполняют правило об обязательных экземплярах, а потому библиотеки, даже московские, получают не все вышедшие в стране книги.

Еще одна причина состоит в том, что издательства, мягко говоря, воздерживаются от публикации серьезных политологических трудов, если только не получают за них деньги - либо от авторов, либо от фондов. Это популярные работы "о политике" могут быть опубликованы, да и то с условием, что имя автора уже сейчас знакомо аудитории. Вот популярный журналист Максим Соколов публикует свои напечатанные газетные статьи за прошедшие десять лет (Соколов М. Поэтические воззрения россиян на историю. Разыскания. - М.: Русская панорама, 1999, 504 с.). Не менее популярный Леонид Млечин также недавно в очередной раз отметился на публицистическом поле (Млечин Л.М. Формула власти. От Ельцина к Путину. - М.: Центрполиграф, 2000, 570 с.).

Но все это - журналистика. Настоящая политическая наука, не терпящая ни суеты, ни сенсаций, в московских книжных магазинах практически не представлена. О провинции вообще лучше ничего не говорить.

Хорошо Якову Паппэ (Паппэ Я.Ш. Олигархи. Экономическая хроника, 1992-2000. - М.: Высшая школа экономики, 2000, 232 с. ), который нашел издательство, выпустившее его книгу высоким для настоящего времени тиражом - 2 тыс. экземпляров. Пришлось, правда, поставить "рыночное" название, хотя сам автор убежден, что олигархов в современной России нет. Другим везет меньше. Считается, что издание специализированной малотиражной литературы связано с непомерным риском и себя не окупает. На мой взгляд, это не так. Главная проблема все же - в отсутствии качественных экспертов, которые смогли бы определить коммерческие перспективы той или иной политологической книги. И еще издателей, которые могли бы смотреть вперед не на полгода, а хотя бы лет на пять-десять. На деле рынок в России до сих пор достаточно емкий, чтобы переварить качественные труды. Но нет желающих его освоить.

Вообще-то книг сейчас печатается не просто много, но очень много. Основная часть издаваемой литературы выходит на средства западных или (и) отечественных фондов. Особые отличия - малый тираж и очень часто условие некоммерческого распространения. Проще говоря, через магазины продавать книги нельзя. А это означает, что специалист имеет хорошие шансы не получить нужную ему работу своего коллеги.

Скажем, один из лучших за последнее десятилетие отечественных политологических трудов, принадлежащий Михаилу Афанасьеву (Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность. Исследование клиентарных отношений, их роли в эволюции и упадке прошлых форм российской государственности, их влияния на политические институты и деятельность властвующих групп в современной России. - М.: Московский общественный научный фонд, 2000, 320 с.), вышел недавно вторым изданием тиражом 500 экземпляров (см. рецензию на этой странице). Проблема в том, что его выпустил Московский общественный научный фонд, куда и следует обращаться за бесплатным экземпляром. В магазинах книги вы, к сожалению, не увидите.

Словом, политология не для всех. Единое научное пространство страны оказалось разорвано. Результаты отчасти сказываются уже сейчас, но окончательно вырисуются где-нибудь лет через пять-десять.

А пока исследователи подводят итоги последнего десятилетия. На мой взгляд, весьма удачной получилась хрестоматия работ о российской политической науке (Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность. Хрестоматия. - М.: Московский общественный научный фонд; Издательский центр научных и учебных программ, 2000, 684 с.). Здесь есть все о различных разделах политологии и культурологии - от предмета и структуры политической науки до геополитики и анализа восприятия образов ведущих политиков. Издатели довольно хорошо определились и с авторами, и с подбором наиболее представительных статей по теоретической и практической политологии.

Скорее всего, эта объемистая книга будет использоваться в первую очередь преподавателями для обучения студентов. На последних ее не хватит - тираж всего 1 тыс. экземпляров. По нынешним временам достаточно много, однако всем нынешним студентам страны все равно не достанется. Будущим - тем более.

И здесь возникает еще одна проблема, последствия которой я не могу более-менее точно спрогнозировать. Долгое время вся страна училась по одним и тем же учебникам - не только школьным, но и университетским. Потом настало время вынужденного плюрализма - сначала учебников не было вообще, а потом их оказалось слишком много.

В результате введено в оборот - в том числе и в учебной литературе - множество определений, которые знают и которых придерживаются только их авторы. Другие исследователи предпочитают свои собственные. Неразбериха, честно говоря, полная. Поэтому в МГУ преподают свою политологию, а в РГГУ - совсем другую. Что касается Владивостока и Свердловска, то они предпочитают собственные стандарты в преподавании. Не только из-за плюрализма - просто в разных городах разные преподаватели читают разную научную литературу. К сожалению, в основном ту, которую удается достать.

Отсюда особенность образования нынешних студентов. Если, скажем, в Соединенных Штатах при всем их университетском плюрализме учат по идеям научных авторитетов, то в современной российской политологии нет ни собственных бесспорных авторитетов (известных благодаря телевидению "практических" политологов академическая среда недолюбливает), ни возможности достать книги хотя бы относительно признанных современных ученых. Итог получился в общем-то смешным: даже идеи Габриэля Алмонда и Сиднея Вербы в большинстве провинциальных университетов известны только по пересказам. Между тем когда-нибудь сегодняшние студенты будут, в свою очередь, учить других.

Если есть огромнейшие проблемы в создании сколько-нибудь единой и общепринятой концепции политического развития собственной страны, то что уж говорить об исследователях зарубежного мира. Обычно их удел в лучшем случае - малотиражные публикации в собственном институте (см., например, издания Института изучения Израиля и Ближнего Востока на этой странице). Выйти на всю страну практически невозможно. Даже с тиражом в 1 тыс. экземпляров, как у Алексея Вознесенского с его объемистым трудом по теории и истории российско-китайских отношений (Воскресенский А.Д. Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений. - М.: Московский общественный научный центр; Издательский центр научных и учебных программ, 1999, 408 с.). Для этого надо, чтобы работали не только библиотеки, но и книжные магазины.

Нам действительно необходим в первую очередь поворот в книгоиздательской политике и распространении литературы. Рынок, повторяю, существует, и он останется даже в случае повышения цен на специализированные издания. Он не только окупит затраты, но и принесет прибыль. Так, как это существует в странах рыночной демократии.

Другое дело, что, судя по издающимся книгам, в современной России мало авторов, способных этот рынок насытить качественной политологической литературой. Во-первых, наша политология недопустима юна. Первые отечественные специалисты с соответствующим университетским образованием получили дипломы два-три года назад. Остальные (в том числе и автор этих слов) - переквалифицировались из историков, экономистов, экспертов по научному коммунизму и т.д. Самообразование, конечно, великая вещь, но полноценного университетского курса по своей специальности не заменит ничто.

Во-вторых, тот самый "вынужденный плюрализм" начала 90-х не остался все-таки без последствий. Ни одного безусловного, всеми признанного, пусть и нелюбимого, авторитета в российской политологии сегодня нет. Заслуженно это или нет - дело другое. Важнее, что от этого страдает политическая наука. Нет авторитетов - нет общераспространенной политической литературы, поскольку издатели не готовы идти на финансовый риск при издании книг никому неведомых, хотя, возможно, и гениальных авторов. Рынок все-таки. Коммерция. Безопаснее издать какой-нибудь детектив.

Иными словами, российской политической науке для ее собственного выживания необходимо пересмотреть основы, на которых она существует. Всеобщая вражда всех против всех деструктивна. Пусть даже появившиеся авторитеты окажутся дутыми (что вполне вероятно, учитывая молодость политологии), они позволят на своих плечах взобраться в число публикуемых (и не тиражом в одну-две тысячи экземпляров - для нашей страны это пустяк) следующему поколению. Тем, кто на самом деле и является будущим российской политологии.