Иван Родин СВОЮ очередную сессию верхняя палата Федерального собрания закончила в том же состоянии, в котором она ее начинала. Как показали итоги последнего заседания Совета Федерации, сенаторы по-прежнему поддерживают все действия федеральной исполнительной власти и лично президента Владимира Путина. Стоит отметить, правда, что изменилось то настроение, с которым эта поддержка оказывается. Если в начале года казалось, что делается это искренне, хотя излишняя эмоциональность одобрительных возгласов и заставляла в этом серьезно сомневаться, то теперь одобрение кремлевских инициатив проходит под лозунгом типа "А куда же нам деваться?", хотя и с довольно упорным сопротивлением отдельных "несознательных" элементов вроде чувашского президента Николая Федорова. Однако Кремлю и Белому дому изменившееся настроение сенаторов, очевидно, в принципе безразлично, поскольку хотя собаки и лают, но караван все-таки продвигается в нужном направлении.
Напомним, что когда зимой после формирования новой Государственной Думы начались заседания верхней палаты, то оказалось, что заниматься ей в принципе нечем - кроме разбирательств с теми законами, которые достались в наследство от прежнего состава нижней палаты. И когда сейчас Егор Строев в своих интервью постоянно упрекает Третью Думу за то, что она так долго решала собственные внутренние проблемы в ущерб законотворческой деятельности, он забывает о политической ситуации того времени. Депутаты, а следом за ними и сенаторы в основном простаивали из-за того, что президент и правительство очень долго не могли определить своих приоритетов - и прежде всего потому, что в это время шла президентская предвыборная кампания.
Стоит отметить, что в ее ходе российские региональные лидеры, как раз и составляющие половину верхней палаты, продемонстрировали в отношении главного кандидата на должность второго президента страны такую преданность, что ее инерция еще долго сказывалась на работе собственно Совета Федерации. Напомним, что пик согласия с Кремлем и всеобщего одобрения, поразившего обитателей дома на Большой Дмитровке, очевидно, пришелся на те дни, когда Владимир Путин решил покончить с той проблемой, которая досталась ему от его предшественника. Отставка прежнего генерального прокурора, ранее имевшего в верхней палате непреодолимую защиту, произошла без каких-то концептуальных дискуссий - так же, как и назначение новым генпрокурором Владимира Устинова. Кстати говоря, не лишним будет вспомнить и тот факт, что сенаторы были готовы одобрить и другую кандидатуру - и вообще кого угодно при том условии, что будет соответствующее предложение президента. В то время нынешний хранитель конституционной чистоты Николай Федоров совсем забыл о всех тех грязных пятнах, которые появились на Основном законе в результате увольнения Юрия Скуратова, и совсем не страдал от того, что теперь слово президента - это закон для всех, а наоборот, всячески поддерживал такое положение вещей. Впрочем, делал это не он один, а подавляющее большинство членов верхней палаты Федерального собрания.
Однако когда г-н Путин решил разобраться с другой наследственной проблемой - рыхлым федеративным устройством российского государства - сенаторские настроения изменились. Восторг, который ранее вызывал у них новый хозяин Кремля, полностью испарился. Скорее всего это произошло потому, что региональные лидеры предполагали: громкие и решительные фразы Путина так и останутся словами и дел за ними не последует. Но они последовали, и причем такие, которые как раз и затрагивали политические и даже личные интересы руководителей исполнительной власти субъектов РФ. Однако последние на полностью открытое сопротивление федеральному Центру пойти не посмели, тем самым на практике подтвердив одно из давних утверждений некоторых политологов. Суть его состоит в том, что рассуждения о силе региональных баронов всегда носили значительно преувеличенный характер, прежде всего потому, что многие из этих баронов на самом деле никогда и не стремились к появлению в России настоящей Федерации. Разговоры о самостоятельности субъектов РФ они вели тогда, когда опасались чужого вмешательства в свои собственные - чаще всего финансовые - дела, но тут же забывали о них, когда нужно было что-то получить из Москвы. Тем самым они постоянно поддерживали существование того самого унитаризма, который на словах им никогда не нравился. Так действовать они могли лишь до тех пор, пока центральная власть им это позволяла. Но как только власть в Кремле поменялась на активную, изменилось и поведение дотоле главных "суверенов". Хороший тому пример - демонстративное молчание все последнее время руководителей поволжских и северокавказских республик.
Таким образом, очередное доказательство того, что рыхлое и неэффективное государственное устройство страны и ее экономики - это в основном результат плохой работы центральной российской власти, и является главным итогом полугодовой деятельности нынешнего Совета Федерации, которому по только что принятому им закону остается жить еще 17 месяцев. Одобрив 26 июля закон о новых принципах формирования верхней палаты и вторую часть Налогового кодекса, региональные элиты вынуждены были согласиться с уничтожением собственных экономических и политических корней только потому, что у московского Центра в один прекрасный момент появилось желание заставить регионалов пойти на это и не отказаться от такого желания после первых же трудностей.
