"Дело Гусинского" против "Дела Путина"

АРЕСТ Владимира Гусинского поставил много вопросов. Ответы на них выстреливаются в часы, прошедшие с момента ареста, разными людьми безостановочно и чаще всего безапелляционно. Лейтмотив большинства тех ответов, которые звучат громко, однозначен: власть во всем не права, Гусинский во всем прав.

Тот, кто осмеливается сказать противоположное (таких я пока почти не слышал) или даже просто пытается употребить хотя бы слова "возможно", "надо разобраться", подвергается остракизму либо осмеивается. В лучшем случае как глупец. В худшем (и более распространенном) как пособник спецслужб, гонитель свободы печати и вообще едва ли не один из виновников того, что Владимир Гусинский оказался за решеткой.

Типичная ситуация, когда возможны только две расшифровки произошедших событий и вызванных ими комментариев и оценок: либо мифом является невинность Гусинского, либо, напротив, полностью сфабрикованным и незаконным (то есть мифом же) является "дело Гусинского".

Какие бы нюансы в данном столкновении этих двух мифов, или двух правд, или одной правды и одного мифа, или двух полуправд и двух полумифов ни имелись в реальности, в массовом сознании в конечном итоге останется только что-то одно из двух: 1) Гусинский прав - власть нет; или 2) власть права - Гусинский нет.

Правда (если даже это неправда) останется за тем, кто победит в борьбе юридической, политической и пропагандистской. Победителей не судят - это как раз случай "дела Гусинского". И "дела Путина", возникшего одномоментно.

Случай беспрецедентный для истории России последнего десятилетия. Беспрецедентный по всем параметрам. Ибо даже в сходном по громкости деле о "коррупции в Кремле" во всех его ответвлениях с не менее громкими фигурантами арестован никто не был.

Самая модная формула, звучащая из уст тех, кто не имеет непосредственного отношения к группе "МОСТ", или холдингу "Медиа-МОСТ", или лично к Владимиру Гусинскому, следующая: я Гусинского не люблю (вариант: меня Гусинский не любит), но истина мне дороже... и далее - минимум аргументов и максимум утверждений.

Если сотрудникам (некоторым) "Медиа-МОСТа" простительны понятные в данной ситуации однобокость и даже в зависимости от темперамента и иных психофизических качеств либо истеричность, либо агрессивность, либо катастрофичность, либо приписывание всех доблестей свободной прессы исключительно своим СМИ, а страха - тем, кто не вышел на два митинга на Пушкинскую площадь и не вложил свой логотип (но не слова или мысли) в очередной внеочередной номер "Общей газеты", то от тех, кто по профессиональному или политическому статусу в данном случае мог бы прояснить публике, да и самим себе, суть происходящего, хотелось бы услышать нечто более внятное, чем заклинания. В конце концов - это их общественная миссия.

Я не буду ни клясться в любви к Владимиру Гусинскому, ни тем более присягать на ненависть к нему. Именно потому, что сегодня и то и другое мешает (хотя бы внешне) объективности. О любви и ненависти как-нибудь потом - когда Владимир Александрович будет на свободе.

Собственно, этого я ему сегодня больше всего и желаю. А именно: не только как можно быстрее покинуть следственный изолятор (в просторечии - тюрьму), но и доказать полную свою невиновность. А его коллегам, сотрудникам и подчиненным по "Медиа-МОСТу" - не потерять за эти дни самообладания, а в последующие - права говорить и писать то, что они сами думают.

Теперь же все-таки попробуем проанализировать суть происходящего. С разных сторон, если не удастся со всех. Но во всяком случае - не с одной.

Мне уже приходилось утверждать (вызвав соответствующую негативную реакцию в соответствующих узких кругах), что история борьбы (а в некоторых стадиях, пожалуй, уже и войны) империи Гусинского, которую я называл олигополией (одной из), и Кремля есть не история репрессий авторитарной власти против группы изданий, противостоящих этой власти исключительно силой свободного слова, причем репрессий, имеющих целью запугать или заставить замолчать свободные СМИ вообще.

Тем более что по этой схеме, пропагандируемой самими СМИ Гусинского и Лужкова, и свободной-то прессы в России уже не осталось, если исключить: 1) сами СМИ группы "МОСТ"; 2) московские городские СМИ (ТВЦ, "МК" и ряд других).

Нет, это история борьбы (переходящей в войну) кремлевской олигархической группировки с олигархической группировкой "МОСТ". И к той, и к другой группировке примыкали и другие, но от всех них кремлевская отличалась тем, что она во многом совпадала с собственно верхней частью государственного аппарата, имевшего по крайней мере внешние признаки легитимной государственной власти.

В этой истории есть несколько этапов, когда и цели борьбы были существенно разные, и объекты, вокруг которых борьба велась, менялись. Хотя суть противостояния оставалась неизменной.

Вообще-то все началось с отставки Черномырдина и особенно Кириенко, но ряд ранних этапов мы пропустим.

Весна-лето 1999 года. Борьба за и против выдвижения на главную роль в государстве при царствующем, но неправящем Ельцине тандема Примаков-Лужков с постепенным вытеснением Примакова Лужковым. Внешне борьба развивалась в основном вокруг импичмента Ельцину и фигуры Скуратова. Кремль с союзниками выиграл - "МОСТ" проиграл.

Осень 1999 года. Борьба за победу на парламентских выборах блоков, выдвинутых двумя конкурирующими группировками: с одной стороны - блока Примакова-Лужкова ОВР и правой ему альтернативы "ЯБЛОКА", с другой - блока "Единство" и правой ему альтернативы СПС.

Это была жесткая и во многом нечестная борьба, но внешне легальная, ибо велась она в ходе избирательной кампании.

Параллельно шла другая борьба: по поводу действий федеральных войск в Чечне.

И начиналась третья - вокруг фигуры Путина, человека, выбранного Кремлем на роль нового президента (с легитимизацией его в этом качестве через выборы).

При этом важно, что Путин, будучи (в реальности) уже кандидатом в президенты, фактически был и и.о. главнокомандующего российских Вооруженных сил, то есть нес всю ответственность за действия в Чечне. Но если борьба с кандидатом в президенты позволительна, то борьба с главнокомандующим в ходе войны рассматривается властью как борьба антигосударственная.

И этот этап борьбы Кремль выиграл по всем трем направлениям - на думских выборах, в продвижении своего кандидата на президентских выборах, в Чечне. "МОСТ" проиграл, но в случае с Чечней существенно испортил позитивный для власти фон побед федеральных сил на этой территории.

Январь-март 2000 года. Борьба по поводу президентских выборов не получилась, ибо поражение всех трех основных кандидатов от противостоящей Кремлю группировки "МОСТа" на парламентских выборах не оставила им шансов на победу 26 марта.

Однако борьба вокруг хода чеченской кампании продолжается (особенно отчетливо - в случае с "делом Бабицкого"). К этому добавляется борьба вокруг "коррупции в Кремле", развернутая еще в 1999 году, а также крайне обидная для Путина лично тема "ставленник Семьи". Все это не несло угрозы победе Путина на выборах, но существенно и опасно подрывало возможность желаемой победы в первом туре.

И этот этап борьбы кремлевская группировка выиграла, а группировка Гусинского проиграла.

Этим легальная борьба за власть закончилась вроде бы полной победой Кремля.

В этой борьбе тем не менее Кремль отфиксировал два существенных для него (особенно для некоторых новых его обитателей) момента. Первый: суммарно СМИ "Медиа-МОСТа" выступали против политики государства в Чечне. Второй: критика всех действий Кремля, Путина, его команды, особенно в той части, которая досталась ему в наследство от Ельцина, как правило, совпадала с аналогичной критикой, исходящей из западных столиц.

Сложилось впечатление (по мнению некоторых, ложное), что действия "Медиа-МОСТа" синхронизированы и даже скоординированы с рядом зарубежных официальных и неофициальных структур.

Апрель 2000 года. Кремль и Путин начинают формировать новую политику, команду и идеологию своих действий. По всем этим пунктам "Медиа-МОСТ" пытается пропагандистски навязать Путину свои правила игры. Он требует, чтобы Путин: 1) освободил Кремль от "ставленников и членов Семьи"; 2) разоблачил "коррупцию Семьи"; 3) ограничил приход во властные структуры "людей из ФСБ"; 4) не проводил "жесткую линию" по отношению к Западу; 5) приостановил боевые действия в Чечне.

Опять же реально или ложно, но Кремль ощущал, что холдинг "Медиа-МОСТ" и лично Владимир Гусинский, проиграв в разрешенной правилами предвыборной борьбе, не прекратил свои действия как субъект российской политики, то есть ведет себя как-то, что я называю олигополией - группой, оспаривающей само право на власть у центральной власти.

Вообще-то говоря, все средства массовой информации России писали о том же самом, что и СМИ "МОСТа", в разной концентрации, в разном наборе. Но никто из них не требовал как бы постоянного отчета власти перед собой, не тыкал Кремлю в нос тем, что понравится, а что не понравится Западу. Кроме того, СМИ "Медиа-МОСТа" постоянно либо обвиняли, либо подозревали публично Кремль в попытке зажима свободы слова - когда к этому были хоть малейшие поводы и даже когда их не было.

Подспудно развивалось недовольство слишком активной деятельностью Владимира Гусинского как председателя Русского еврейского конгресса и вице-президента Всемирного еврейского конгресса, что давало действиям "Медиа-МОСТа" как бы дополнительное политическое прикрытие международного масштаба. "Медиа-МОСТ" таким образом как бы выходил из-под юрисдикции России, продолжая оставаться одним из субъектов ее политики.

Такая история борьбы, или, если хотите, холодной войны, "Медиа-МОСТа" с Кремлем - если я даже описываю ее только и исключительно так, как она виделась из-за кремлевских стен, - неминуемо должна была привести к горячей развязке.

Экономические, закулисные и иные попытки урезонить "Медиа-МОСТ" не давали эффекта. Тем более что все они с помощью СМИ этого холдинга моментально интерпретировались как наступление на демократию и свободу слова, что постоянно портило международный имидж России вообще, новой команды Кремля и нового президента в частности. Хотя по большому счету (да и по небольшому) никаких ограничений свободы слова или свободы печати Кремль не вводил ни вообще, ни конкретно по отношению к СМИ "Медиа-МОСТа".

Словом, с некоторых пор Кремль стал реально воспринимать Владимира Гусинского и весь его холдинг как не только субъект политики, что в принципе недопустимо для бизнес-группы, не только как образец нелояльности, что вообще-то допустимо (но не в сочетании с первым), но и как субъект оппозиционной и даже антигосударственной политики.

Диагноз был поставлен. Терапевтические методы решения не помогли. Перешли к хирургическим.

В мае была проведена силовая акция против ряда немедийных структур "Медиа-МОСТа". То ли неряшливо спланированная, то ли намеренно грубо осуществленная.

"Медиа-МОСТ" ответил защитной волной пропаганды (допустимо), судебными исками (допустимо). Но этим он не ограничился.

Во-первых, "Медиа-МОСТ" крайне оперативно, продемонстрировав силу своих международных связей, обратился за защитой "от российской власти" не в международные журналистские организации, не в международные суды, юрисдикцию которых Россия признает, а в комиссию американского конгресса - то есть к властям другой страны. Причем страны, от которой Россия кое в чем продолжает зависеть (как и почти все остальные в сегодняшнем мире).

Более того, случайно или намеренно, но медиа-холдинг, не только проявляющий оппозиционность к Кремлю и лично президенту Путину, жаловавшийся на Кремль и Путина в американский конгресс, то есть парламент чужой страны, получил и демонстративную поддержку главы исполнительной власти этой страны: президент Клинтон посетил радиостанцию, входящую в этот холдинг, в ходе своего визита в Москву, обсуждая там, хоть и в обтекаемой с его стороны форме, "проблему" свободы слова в России. И еще более того - одновременно госсекретарь США Мадлен Олбрайт посетила в Москве же, то есть в ходе визита президента США к президенту России, "Свободу" - уже откровенно (в сравнении с "Эхо Москвы", радиостанцией очень плюралистичной) антипутинскую и антикремлевскую радиостанцию. Это был еще более демонстративный демарш. Кремль не мог воспринять это как всего лишь поддержку свободы слова - на сей случай хватило бы и клинтоновского визита на "Эхо Москвы". Кремль воспринял это как пощечину.

Следующий раунд борьбы, с обеих сторон перешедшей в открытую войну, стал неизбежен.

13 июня - с арестом Владимира Гусинского - этот раунд начался.

Может ли проиграть его Кремль? Может: если не предъявит убедительнейших доказательств вины Гусинского. Что за этим поражением должно последовать?

Как минимум Путин должен будет отправить в отставку всех причастных к аресту Гусинского лиц. Какие бы посты они ни занимали. Это уже много.

Кремль должен будет извиниться. И это еще не самое страшное. Кремль должен будет публично признать свое поражение. И с этим Путин поедет на Окинаву. Пред светлые очи "большой семерки".

Кремль не может допустить этого.

И он, Кремль, прав, что не хочет и не может этого допустить.

Вопрос в том, есть ли у Генпрокуратуры законные методы и доброкачественные улики, чтобы этого не допустить.

Не знаю, разумеется.

Посадить олигарха - это было почти всеобщей мечтой. Зачем? А затем, чтобы показать, что в стране началась борьба с коррупцией. От Путина очень многие ждали осуществления этой мечты. А многие - фактически требовали этого. А некоторые - прямо указывали, какого олигарха надо посадить.

Тем, кто желал, требовал и указывал, казалось (не всем, но большинству), что это так легко. И так полезно-оздоровительно. Особенно если сделать правильный выбор.

Посадить олигарха (в смысле: арестовать его) легко - как почти любого человека. Но дальше начинается самое сложное. Чем больше сидит в тюрьме просто человек, тем больше о нем забывают.

Чем дольше сидит олигарх, тем больше проблем у тех, кто его посадил (или косвенно дал согласие на это). Олигарха не забывают, тем более когда у него есть СМИ, которыми он прямо владеет. Тем более если этот олигарх - известнейшая фигура, влиятельнейший российский политик (по факту), руководитель одной из самых влиятельных в мире международных организаций.

Конечно, это дело политическое, а не уголовное. Если даже основа его, реальная или сфабрикованная - не важно, чисто уголовная.

Нельзя заткнуть рот СМИ "Медиа-МОСТа" - докажешь искомое: что ты против свободы слова.

Кроме того, это бесполезно. Об олигархе не забудут другие российские СМИ и будут задавать те же вопросы, на авторство которых монопольно претендует "Медиа-МОСТ".

А конгрессу США или Международному еврейскому конгрессу вообще рот не заткнешь.

Можно увезти с собой в Мадрид Примакова, чтобы он в данный момент не был в Москве и не мог говорить то, что сказал бы (вот, кстати, для меня одно из доказательств, что Путин скорее всего знал об операции, - а то все удивились: с чего бы это Примаков понадобился Путину за границей?), но всех российских политиков с собой не увезешь.

Наконец, есть такая корпорация - олигархи. Это они в обычной политике и в обычном бизнесе конкуренты друг другу, порой жесткие и жестокие. Но тогда, когда их затрагивают "как класс" и столь грубо, - это будет единая когорта.

Если расчет был на то, что большинство журналистов не поддержали протесты СМИ "Медиа-МОСТа" по событиям 11 мая, то это ведь потому, что эти события действительно реально не затрагивали ни НТВ, ни газету "Сегодня", ни "Эхо Москвы". Если бы затронули - на улицы вышла бы вся журналистская Москва. Не мог же Кремль поверить в конъюнктурные и неприличные репризы некоторых митингующих о том, что остальных объял страх. За холдинг "Медиа-МОСТ" я на митинг не пойду, а за "Эхо Москвы" и за право НТВ говорить то, что оно говорит, - пойду.

Не мог Кремль поверить и в то, что олигархи смирятся с арестом Гусинского просто потому, что СМИ "Медиа-МОСТа" чаще других намекали на то, кого бы на самом деле нужно арестовать.

Нормальная, естественная корпоративная этика, инстинкт самосохранения, наконец. Их никто отменить не может.

Поведение и политику Гусинского не одобряли многие олигархи. Но арестовывать Гусинского можно было только тогда, когда и если всем открыто и моментально предъявляются бесспорные (бесспорные в квадрате) доказательства его вины.

Если те, кто принимал решение об аресте, не понимают этого, мне неясно, что вообще они понимают в политике, в управлении страной в условиях даже нашей незрелой демократии.

Конечно, это не значит, что завтра, если серьезнейших доказательств вины Гусинского не будет предъявлено, в России случится народный бунт или государственный переворот. Но это значит, что в России люди опять станут равнодушны и к судьбе самой страны, и к идее укрепления государственной власти. А настоящая крепость государственной власти всегда зиждется на неравнодушии к ней людей. Но естественно, не на неравнодушии страха.

Кроме того, Кремль сплотил своих врагов. Не укрепив пока свою опору в массах, он резко ослабил свою базу в элите.

Короче, в элите возникло "дело Путина".

Подведу промежуточные (ибо к этой теме придется еще возвращаться) итоги.

Представлять холдинг "Медиа-МОСТ" и лично Владимира Гусинского как группу диссидентов, борющихся за свободу слова против злокозненной власти, просто смешно. "МОСТ", его СМИ и сам Гусинский - это бизнес и большая политика, опасно расходящаяся, по мнению Кремля, с национальными интересами России: Чечня, дискредитация президента Путина, оказание давления на Кремль с помощью иностранных и международных институтов.

Но правда состоит и в том, что "Медиа-МОСТ" действительно вел консолидированную политику во всех этих направлениях, где переходя за грань дозволенного, где идя прямо по ней. Другое дело, что политический анализ, даже очень верный, не может быть поводом для открытия судебного дела, если нет юридически четких доказательств.

Кроме того, не исключено, что существует еще и бизнес-аспект этого противостояния.

Есть информация, что в последние недели со всеми олигархами были проведены беседы, в которых было указано, какие суммы каждый из них должен вернуть из-за рубежа в Россию. Если такая беседа проводилась и с Гусинским, то его ответ мог не удовлетворить Кремль. Собственно, это косвенно подтвердил Путин своими рассуждениями о "финансовой ловкости" Гусинского в Мадриде.

Наконец, "Медиа-МОСТ" постоянно обыгрывал Кремль пропагандистски, переводя всякий раз свои конфликты с властью в сферу публичной политики и в плоскость попыток ограничить свободу слова.

Есть ли уже угроза свободе СМИ в России? На мой взгляд, по-прежнему пока нет, но власть подошла к опасной черте, за которой такая угроза уже лежит. Особенно если вина Гусинского доказана не будет. Ведь тогда надо что-то делать. А что?

Поэтому сейчас многие эту угрозу воспринимают как реальную.

И последнее.

Путину как президенту лучше знать о таких акциях, чем не знать.

Если акции против столь известных людей готовятся, то им должна предшествовать соответствующая пропагандистская подготовка (в нашем случае хотя бы объявление очередной кампании по "борьбе с коррупцией"). И комментарии причастных к делу должностных лиц должны следовать незамедлительно, ибо все пустоты заполняются версиями СМИ.

Общественное мнение в политикообразующем классе в таких ситуациях априори настроено против правоохранительных органов. И такие масштабные акции должны не подрывать дополнительно доверие к этим органам, а укреплять его. Имеем - прямо противоположное.

Люди в подобных ситуациях мыслят просто (и это естественно). Никто не думает: я не такой, как Гусинский, а потому меня не могут арестовать. Вопреки юридической логике, но согласно логике житейской думают иное: я не такой, как Гусинский, значит, меня могут тем более. И это действительно рождает страх в обществе. Чувство мерзкое и опасное.

Наконец, нельзя бороться одновременно против всех: и против губернаторов, и против олигархов. Если даже борьба благородна.

Сейчас практически не доказать, что это не борьба "против свободных СМИ" и что Гусинский избран, поскольку он "самый плохой олигарх", а не потому, что он "критикует Кремль".

Большая ошибка приводит к большим негативным последствиям. Последствия - уже налицо. Значит, была и ошибка.

Зачем ее сделал Путин или кто-то за него?

"Дело Гусинского" и "дело Путина" слушаются одновременно и публично.

Внешне Путин находится в более комфортных условиях. Но защищаться ему в чем-то даже сложнее, чем Гусинскому. Во-первых, Путин не выглядит жертвой, как Гусинский. Во-вторых, вину Гусинского нужно доказать только юридически, а вину Путина будут доказывать политически и пропагандистски. А это - гораздо легче.

Процесс открылся... Встать, суд идет!